Латвия была в империи

Латвия была в империи

Если у вас не работает один из способов авторизации, сконвертируйте свой аккаунт по ссылке

Осколки империи (или приключения французов в России).

Ранее обращался к теме пленных наполеоновских солдат и офицеров в период Отечественной Войны 1812 года.Попалась интересная статья — дополняющая предыдущую.
Вилье превращались в Велировых, Бушены — в Бушеневых… Актерская династия Менглет тоже от пленных французов. Не обошлось в этом ряду и без Железного Феликса… Таков далеко не полный список этносоциолога Кирилла Серебренитского

Никогда после монголо–татарского нашествия Россия не переживала такого массированного вливания чужеземной крови, как в Отечественную войну 1812 года. К началу 1813 года число пленных в России, по мнению многих историков, составляло более 200 тысяч человек.

«Внедрение в Россию столь большого числа европейцев не прошло бесследно», — говорит этносоциолог и исследователь наполеоновской эпохи Кирилл Серебренитский, с которым встретились «Итоги».

Латвийская Вели-коро-империя II AoH(C) 2 Прохождение За Латвию

— Были два вектора транспортировки пленных — на юг (Тамбов — Одесса) и восток (Поволжье и Сибирь). В особом положении оказались поляки, бывшие подданные России или потенциально считавшиеся подданными — особенно из литовских (нынешняя Белоруссия и Литва) и заднепровских (Волынь и Подол) губерний. Они рассматривались, во–первых, как изменники, во–вторых, как военнообязанные.

Внутри страны фатально не хватало воинских контингентов, все силы были двинуты в Европу. А между тем Россия вела бесконечные войны по границам: по всему Кавказу, в Южной Сибири и на Алтае, к тому же продолжалась война с Ираном. Поэтому поляки были почти сразу отправлены на воинскую службу — в Терское и Сибирское казачьи войска.

Пленные образовывали целые поселения. Предположительно заметное поселение сформировалось в городе Усть–Сысольск, это нынешний Сыктывкар. Один из его пригородов до сих пор называется Париж. Есть такие поселения и в нынешней Челябинской области, Дагестане, Краснодарском крае, Грузии… В московских архивах есть след небольшой общины французских бойцов даже на Алтае. В 1816 году три солдата–француза — Луи Альбер, Петр Камбрэ и Александр Венсан — добровольно переселились в Бийский уезд, в село Смоленское. И были приписаны к Сибирскому казачеству…

Страна была обескровлена, мужских рук в деревнях и на промыслах не хватало, а тут партиями, по несколько сотен, а то и тысяч, стали отправлять в разные губернии пленных «французов». Впрочем, непосредственно французы составляли не более сорока процентов контингента Великой армии. Большинство составляли немцы и австрийцы. Были испанцы и хорваты, поляки и итальянцы…

Из сдавшихся и пленных нефранцузов российское командование пробовало создавать воинские части, способные действовать против Наполеона. Так, из дезертировавших и пленных немцев был создан русско–германский легион, который принял участие в кампании 1813 года в Германии. Из пленных же испанцев и португальцев сформировали Александровский полк. На британских судах их отправили из Риги для сражения с французскими частями в Испании. Пытались собрать из пленных швейцарцев, бельгийцев и голландцев еще один легион в Орле, но не нашлось достаточно желающих… Люди устали сражаться, им хотелось мирной жизни.

История Латвии. Часть третья: колонии Латвии, Северная война, Российская Империя

— И российские власти шли им навстречу?

— Циркуляром министерства внутренних дел России от 4 июля 1813 года военнопленным разрешили принять русское гражданство. Для этого солдату или офицеру Великой армии надо было принести письменную присягу «на временное или вечное подданство России». В течение двух месяцев такие новообращенные подданные должны были определиться с родом своих занятий, от чего зависела и их принадлежность к сословию: дворяне, мещане, крестьяне… Надо сказать, мастеровым, ремесленникам предоставлялись льготы. Их освобождали на десять лет от податей, другими словами, от налогов, «для обзаведения домом и хозяйством».

— Существовали ли при таком расселении географические ограничения?

— «Французы» не имели права оседать в районах стратегической важности. К ним причислялись практически все территории по западной границе: Польша, Прибалтика, Финляндия, Бессарабия… Запрещено было селиться также в Москве и Санкт–Петербурге.

— Надеялись ли эти люди рано или поздно вернуться домой?

— Указом от августа 1814 года даровали свободу «военнопленным всех наций, присягнувшим на подданство России, возвратиться, буде пожелают, в их отечество». Кто имел для этого немалые средства, тот вернулся в Европу.

Так, к сентябрю 1814 года первая партия репатриантов — две тысячи человек — собралась в Риге, чтобы вскоре на французских кораблях отправиться домой… Но тех, кто возвращался сразу после войны, находилось немного. Это были в основном офицеры–дворяне, которым родные присылали деньги. Нижние же чины на путешествие на корабле средств не имели, а идти пешком через всю разоренную теми же французами и их союзниками Европу было более чем небезопасно. Вот и оставались комбатанты в России.

Не забудьте: шел 1814 год. Во Франции, погрязшей на четверть века в гражданских войнах, наполеоновскому комбатанту пришлось бы начинать жизнь с нуля, а в России ему сразу давали собственный дом, да и женщин красивых — девиц и вдов — было в изобилии.

— Во Франции в одной семье, ведущей свою историю от старого комбатанта, вернувшегося из России, мне рассказывали, что некоторые помещики покупали пленных французов и записывали их в крепостные.

— Бизнес такой возник не на голом месте. В прежнее время гувернер–француз стоил помещику до тысячи рублей в год — немалые деньги! А тут за стол и ночлег вчерашние солдаты и офицеры были готовы обучать отпрысков мелкопоместных дворян чему угодно, а не только французской речи, танцам и приличным манерам. Некоторые судьбы гувернеров в России складывались совершенно невероятно. Взять хотя бы историю Ивана Савина.

Жан–Батист Савен был офицером императорской свиты, которому поручили доставить во Францию драгоценности, награбленные в Московском Кремле. Худо–бедно возок с добычей добрался до Белоруссии, но при переправе через Березину ушел вместе с сокровищами под лед. Каким–то чудом офицеру удалось спастись, обмороженного Савена нашли казаки.

Француза отправили в ярославский лагерь для военнопленных. В 1814 году предложили вернуться домой, но Савен отказался — понимал, что придется отчитываться за невыполненное императорское поручение перед коллегами–офицерами, да и поди докажи им, что сокровища на самом деле утонули, а не лежат спрятанные в тайнике… В общем, Савен решил не рисковать своей офицерской честью и остался в России. Принял православие и взял русское подданство «на вечные времена».

Жан–Батист полюбил волжские просторы и выбрал своим местом жительства Саратов. Начал преподавать французский язык в местной гимназии, давать уроки фехтования, обучать танцам и правилам хорошего тона. Быстро сделался завсегдатаем провинциальной светской жизни. Увлекся живописью и открыл школу–мастерскую.

Занялся краеведением… Женился, обрусел до мозга костей и сменил одну букву в фамилии: Савен превратился в Савина. Иван Савин прожил долгую и достойную жизнь, стал одной из достопримечательностей Поволжья. Когда умер, ему официально было 125 лет ! Потом, правда, выяснилось, что двадцать лет при получении российских документов он себе набавил. Но все равно русского француза провожали в последний путь в 1894 году — через восемьдесят с гаком лет после Бородина и Березины — с воинскими почестями.

Не так уж редко случалось, что гувернеры, подобранные едва живыми, готовые взяться за любую работу — просто ради еды, тепла и защиты, делали в России карьеру, быстро выслуживали дворянство, поступали на службу. Первая встреча, с которой началось мое исследование в конце 90–х, состоялась в Самаре, моем родном городе, с потомками наполеоновского офицера Жана де Макке. Его когда–то принял в качестве домашнего учителя горный чиновник фон Фок, увез с собой в Вятку, а потом в Уфимскую губернию. Сыновья этого гувернера стали офицерами российской службы.

— Я знаком с известным московским анестезиологом Виктором Деноткиным. Он ведет свой род от французского солдата по фамилии де Нот, отправленного, по семейному преданию, в Воронеж. Говорят, что Французовы, Гусаровы, Капраловы — это тоже потомки наполеоновских солдат. Любимец российской публики Евгений Жариков утверждал, что ведет свой род от француза по фамилии Жерико…

— Большинство осевших в России комбатантов брали исконно русские фамилии. Например, я знаю на Урале потомков французов по фамилии Степановы. Метаморфоз здесь тьма: Вилье превращались в Велировых, Бушены — в Бушеневых, Сент–Бевы — в Сентебовых, Матисы — в Матисовых… Знаменитый украинский актер Гнат Юра был потомком французов.

Актерская династия Менглет тоже от пленных французов. Певец Эдуард Хиль ведет свой род от наполеоновского испанского офицера. Внук Сталина, режиссер Александр Бурдонский тоже имеет пращура комбатанта, правда, по женской линии.

Или возьмем фамилию Шамборант. Для меня она связана прежде всего с московской поэтессой Ольгой Шамборант: она графиня де Шамборан де Вильвер д’Альсест, правнучка наполеоновского полковника. Прелюбопытнейшая семейная история. Основатель рода — граф Жан–Франсуа де Шамборан стал в русском плену Иваном Ивановичем Шамборантом.

Ему легко удалось доказать в России свое дворянское происхождение и сделаться гвардейским офицером. На эту же стезю вступили и его сыновья, которые вошли в петербургское гвардейское общество.

От комбатантов Великой армии вели свой род Феликс Дзержинский, советские полководцы Михаил Тухачевский (его предком был наполеоновский офицер Гаспарини), Константин Рокоссовский (его прадед — уланский лейтенант Наполеона). Процесс обрусения ветеранов Великой армии неплохо прослеживается на примере так называемых казаков–французов. Я имею в виду вброс наполеоновских ветеранов в Оренбургское казачество начиная с 1814 года. Казаки–французы — это крошечная, исчезающая этническая группа, которая до сих пор живет в Нагайбакском районе на Южном Урале.

В 1836 году была создана новая линия Оренбургского казачьего войска. И тут начинается эстетика Дикого Запада — фронт Европы, выдвинутый очень далеко в Азию. Вдоль рубежей России создаются редуты — так называют крепости–поселки, окрещенные в честь побед русской армии над Наполеоном, — Париж, Берлин, Кассель, Лейпциг… По сей день местный райцентр — Фершампенуаз.

Уральские обитатели до сих пор не в состоянии это выговорить и зовут городок Фершанкой. Наполеоновских комбатантов — проверенных, опытных бойцов — спускают на новые рубежи России сотнями. Большинство их из немцев, из вюртенбергских конных егерей. Эти Жандры (Жандровы), Ларжинцы (Жильцовы), Сонины, Юнкеры, Ауцы верой и правдой служат России. Ведь идет нескончаемая война: захвачены исконные киргиз–кайсацкие земли, в том числе южноуральские леса, вожак кочевников Кенесары Касимов развернул настоящие боевые действия против русских. Тут и пригодился опыт седых наполеоновских ветеранов Бородино…

Источник

Краткий курс истории. Польша в составе Российской империи

Краткий курс истории. Польша в составе Российской империи

Как известно, Венский конгресс 1814–1815 годов вновь после наполеоновских войн перекроил карту Европы. Одна из новых границ отсекла с запада территории центральной части современной Польши. Первоначально Царство Польское в составе России имело автономию, собственную армию.

Жителям гарантировалась неприкосновенность личности, свобода слова и печати, однако по конституции польский сейм не имел законодательной инициативы (формально она была распределена между сеймом и королем, но окончательное решение фактически было за монархом), а русский император и отныне одновременно польский король мог не созывать сейм в течение неопределенного срока и изменять бюджет, который предлагал сейм. Для своего времени конституция, дарованная Царству Польскому, была одной из самых либеральных, а поляки получили столько прав, сколько не было ни у кого из подданных Российской империи. В 1816 году был учреждён Варшавский университет. Впоследствии выросла численность первоначальных и средних школ на территории Царства Польского.

Краткий курс истории. Польша в составе Российской империи

Восстания

В период с 1815 по 1830 гг. экономика и культура Царства Польского ощутимо развивались, в т.ч. это относится к земледелию, промышленности и торговле. Был преодолён финансовый дефицит.

Хотя поляки поначалу были довольны конституцией, их отношение к своему положению в России изменилось, после того как стало ясно, что Александр расширять свобод не собирается, а конституционные гарантии соблюдаются не в полной мере. В Царстве Польском стали зреть оппозиционные настроения, которые не особенно сглаживались позитивными сдвигами в экономике Польши и развитием системы образования. В 1830–1831 и 1863–1864 годах в Царстве Польском случились восстания (подавленные жестко), в результате которых произошли серьезные перемены. В первый раз последовала ликвидация польского сейма, расформирование польской армии и высылка бунтовщиков в отдаленные уголки России. Во второй раз – ограничения на использование польского языка и на перемещения части польского населения.

Краткий курс истории. Польша в составе Российской империи

До 1917 года

Хотя восстание 1863–1864 годов потерпело неудачу, оно оказало существенное влияние на национальную консолидацию поляков, но общественно-политическая жизнь оживилась в российской Польше только в начале 1890-х годов. В дальнейший период истории Царства Польского в составе Российской империи произошли следующие важные события.

Постепенно к минимуму была сведена его автономия, органы местной власти были отданы в подчинение столичных органов власти Российской империи, а официальное название Царства Польского заменено на Привислинский край. При Александре III наиболее крупных масштабов достигла русификация Польши.

С другой стороны, в ней в третьей четверти XIX века невероятными темпами развивалась промышленность (в основном текстильная и металлургическая). Численность населения Польши выросла в 1818-1900 гг. с 2,6 млн человек до почти 10 млн человек, среди которых поляки составляли более 70%. Протестные настроения в Царстве Польском вновь усилились в канун революции 1905–1907 годов в России. Вместе с тем поляки получили представительство в Государственной Думе Российской империи. Формально Царство Польское оставалось частью Российской империи до революционных событий 1917 года, фактически же – до 1915 года, когда оно было полностью оккупировано немецко-австрийскими войсками.

Источник

ЛАТВИЙСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ

Автономная Православная Церковь пределах обособившейся Латвии была учреждена в 1936 году, путём неканонического перехода в юрисдикцию Константинопольского Патриархата, в период церковных нестроений. В 1940 году эта автономия была упразднена, но после повторного обретения Латвией независимости Священный Синод Русской Православной Церкви в августе 1992 года постановил даровать Латвийской Церкви самоуправление, что было утверждено Московским Архиерейским Собором в конце 1994 года. В декабре 1992 года на Рижском Вселатвийском Соборе духовенства и мирян предстоятелем Церкви был подтвержден владыка Александр (Кудряшов), которому в помощь был избран Синод Латвийской Православной Церкви. После Собора, в конце декабря того же года, Латвийская Церковь была зарегистрирована в Министерстве юстиции Латвийской Республики как правопреемник автономной Латвийской Православной Церкви до 1940 года. Церковное управление осуществляется согласно Уставу Латвийской Церкви, составленному на основе Устава 1936 года.

Епархии

Исторический очерк

Латвия, располагаясь на пути «из варяг в греки», с давних времен находилась в сфере взаимосвязей севера и юга от Понтийского (Черного) моря до студеных вод. Это обстоятельство способствовало раннему проникновению христианства на берега Двины (Даугавы), о которой знали издревле. В летописи Нестора (по Лаврентьевскому списку) говорится: «Дньпръ бо потече из Волковского леса, и потечетъ на полъдне, а Двина из того же леса потече на полуношьс и внидет в море Воряжское».

По Двине, согласно древнему преданию, апостол Андрей Первозванный, проповедуя Слово Божие, достиг берегов Балтики и морским путем направился в Скандинавию. Этими путями, а также по дорогам, ведущим во Псков, Смоленск и Великий Новгород, самораспространялось и правосла­вие. Оно никогда и никем не насаждалось, не предписывалось и не навязывалось насильно. Право­славие воспринималось местными жителями в общении с белорусами, великороссами, которые с древних времен общались и проживали с племенами летигола, селы, земгала, корсь, ливами, венда­ми (славянского происхождения).

Примечательно, что именно венды дали такие названия, как река Вента, Виндава (Вентспилс), Венден (Цесис). Характерно, что германцы вендами называли русских, а эстонцы русского именовали словом «венед».

Издревле племена, проживавшие на территории современной Латвии, широко общались между собой. Это особенно прослеживается в лексике. Так, в латышском языке во всех облас­тях духовной и материальной культуры имеется множество лексических заимствований: baznīса (божница), svētīt (святить), svece (свеча), Lieldienas (Пасха-Великдень), zvanīt (звонить), nеdēļa (неделя); gads (год) и пр.

О раннем самораспространении православия на территории Латвии говорят найденные предме­ты быта, крестики, образки св. Георгия тех далеких лет.

Археологические данные говорят о том, что православные люди проживали не только по бере­гам Двины, но и Гауи, Венты, Лиелупе, Рижского залива, а также в ряде немецких, шведских, фин­ских и даже германских земель. При этом достоверно известно, что в истории не было ни одного случая насильственного насаждения в этих краях православной веры.

К началу XI века на территории Латвии уже были такие выдающиеся православные духов­ные центры, как Ерсика. Здесь, по свидетельству хроники католика Генриха Латышского, было несколько храмов с богато украшенными иконами, утварью из дорогих металлов, великолепны­ми фресками.

На правом берегу устья Даугавы (Двины) находилась первая построенная в этих краях церковь, освященная во имя св. Николая, покровителя плавающих и путешествующих.

Католическое миссионерство в этом регионе началось гораздо позже. Для этого вначале было испрошено разрешение Полоцкого князя Владимира, который дал на это свое согласие. С этих пор Православная Церковь на несколько веков оказалась в тяжелейших условиях. Уже в конце XII и в начале XIII века в здешних краях началось насильственное насаждение «латинянской» веры.

Рыца­ри ордена Меченосцев огнем и мечом разорили и уничтожили такие православные духовные цен­тры, как Ерсика, Атзеле, Люцане (Лудза), Кукенойс (Кокнесе), древнее Толово (между Смилтене и Валмиерой), Венден (Цесис) и другие. И только церковь Святителя Николая в Риге выстояла и оста­валась действующей еще около трех столетий.

В середине XVI века Ливония развалилась. Земли к северу от Двины отошли к Великому княже­ству Литовскому. Курляндское епископство было продано Датскому королю. Северная часть вместе с Ревелем (Таллинном) подпала под власть короля Швеции Густава П.Адольфа. Курляндия осталась во власти Польши.

В Даугавпилсе прочно обосновались иезуиты.

Однако в этих тяжелейших условиях Православная Церковь не была уничтожена. В 1570 г. в Юрьеве (Тарту) основывается православная епископская кафедра, на которую был поставлен преосвященнейший епископ Корнилий.

В Илуксте, по свидетельству иезуита А. Посевина, проживали (1582 г.) только православные. Но именно в эти годы начинается повсеместное насаждение униатства как переходной ступени об­ращения Православной Церкви в католичество.

Середина XVII века связана с экономическим возрождением Курляндии. Герцог Екаб способст­вует расселению в районе современного Екабпилса исключительно православных людей, бежав­ших от религиозных преследований. Вскоре древняя слобода у поместья Гольмгоф возводится в степень города с названием Якобштадт. К этому времени здесь уже были построены церкви св. Николая и Святодуховcкая с мужским монастырем.

Однако шведы, захватив Курляндию, разорили герцогство и взяли в плен самого герцога Екаба. Вновь началось преследование православия.

Отношение к православию начало несколько меняться после 1710 года, когда шведский генерал-губернатор Риги Штромберг подписал капитуляцию, а рижский магистрат, немецкое дворянство и бюргерство преподнесли графу Шереметеву ключи от Риги и на Ратушной площади приняли прися­гу на верность России. Но здесь, в районе устья Двины, уже не было ни одного православного храма.

Постепенно Православная Церковь возвращалась к своим истокам. Стали строиться храмы, открываться новые приходы.

В начале XIX века начинается обсуждение вопросов, связанных с самостоятельностью управле­ния церквами Прибалтийских губерний.

14 сентября 1836 года учреждено Рижское викариатство Псковской епархии, ставшее в 1850 году самостоятельной епархией.

В первую мировую войну с приближением фронта началась эвакуация. Взятие немецкими войсками Риги сопровождалось захватом православных храмов и уникальных произведений церковно­го искусства. По распоряжению властей снимали колокола и увозили в Германию.

В девятнадцатом году к власти пришли большевики. Они расстреляли эстонского епископа Платона (Кульбуша), временно управлявшего Рижской епархией. По всей территории начался разгром и грабеж церквей, монастырей, захват церковных зданий, репрессии духовенства.

В конце девятнадцатого года произошла смена властей. Большевики во главе с П. Стучкой покинули Ригу. У Православной Церкви появилась надежда на государственную поддержку. Но этого не случилось. Новые чиновники продолжали беззаконие. Ряд государственных структур самочинно захватывали лучшие здания, принадлежавшие Православной Церкви.

Так, в Рижскую духовную семинарию с анатомикумом вселился университет, Министерство иностранных дел захватило лет­нюю резиденцию архиепископа Рижского и Митавского. Военное ведомство разместилось в Риж­ском духовном училище. Было отнято здание Гольдингенской семинарии, принадлежавшей Петро-Павловскому православному братству.

Тяжелая участь постигла кафедральный Рижский Рождественский собор. Он был объ­явлен государственной собственностью. Его намеревались либо приспособить для государствен­ных нужд, либо вообще взорвать и смести с лица земли. Унижению и притеснению подвергся Рижский Св. Троице-Сергиев женский монастырь.

У него, кроме зданий, были отняты луга «Спилвс», лесные угодья под Митавой, земля и усадьба основательниц обители, завещанные монастырю. В официальных бумагах монастырь стал именоваться «бывшим», т.е. ликвидированным, и все его имущество, вплоть до белья монахинь, было описано.

Православная Церковь тех лет столкнулась и с другим беззаконием. При попустительстве вла­стей, церковные здания стали самочинно захватывать другие конфессии. Так, Рижский православный Алексеевский мужской монастырь со всем имуществом, прекрасно обустроенной церковью, архиерейским домом — резиденцией главы Рижской епархии — заняла католическая курия. Лютеране-эстонцы, воспользовавшись тем, что настоятель храма православный протоиерей Александр Вэратс находился в отъезде, самочинно заняли православную Петро-Павловскую церковь и зарегистрировались в Минюсте как «Лютеранская эстонская община». Минюст медлил с регистрацией Православной Церкви в целом, ут­верждая, что она вообще не является латвийской.

В этой ситуации архиепископ Иоанн (Поммер) занял жесткую принципиальную позицию. Он направляет правительству Латвии «Меморандум», в котором говорит о дискриминационном отно­шении к Православной Церкви, о незаконном захвате властями и другими конфессиями недвижимости, принадлежащей Православной Церкви Латвии. В своем письме от 14 марта 1922 года к председателю Учредительного собрания Владыка, указывая на беззаконие по отношению к Православной Церкви, говорил, в частности, о том, что у православного эстонского прихода в Риге незаконно отнят лютеранами Петро-Павловский собор. «Этот храм, — писал архиепископ, — сооружен православными и для православных и всегда был бес­спорной собственностью Православной Церкви».

Отстаивая интересы Латвийской Православной Церкви, владыка добился того, что Сейм несколько раз обсуждал вопросы возвра­щения Православной Церкви Алексеевского мужского монастыря, архиерейского дома, Петро-Павловского храма и другой недвижимой собственности, принадлежащей Православной Церкви Лат­вии. Однако острые дебаты в Сейме не дали никаких результатов.

В начале 30-х годов развернулось открытое гонение и преследование архиепископа Иоанна (Поммера), которое длилось несколько лет и завершилось трагически. Глава Латвийской Православной Церкви был зверски убит, и это преступление века осталось нерас­крытым.

Вскоре Православная Церковь Латвии незаконно оказалась под юрисдикцией Константинопо­ля. Но еще до начала второй мировой войны она вновь перешла под омофор Матери-Церкви — Русской Православной Церкви.

После войны шла непростая, в условиях воинствующего атеизма, жизнь. Уцелевший собор продолжал оставаться духовной опорой для многих и многих людей, познавших ужасы и беды чудовищной войны и послевоенных преследований.

Но то, что не уничтожили две мировые войны и революция, было разорено в 60-е годы. Так, распоряжением Совета Министров Латв. ССР от 05.10.63 г., был закрыт и превращен в коммерческое предприятие Рождественский кафедральный собор. В Дзинтари бульдозерами сметена с лица земли церковь Казанской Божией Матери, построенная в 90-х годах XIX века Петро-Павловским братством на пожертвования.

Взорван Александро-Невский собор в Даугавпилсе, разрушен храм Св. Николая чудотворца в Резекне, закрыты храмы в Краславе, в пос. Граверы, в Колке, в Айнажи, в Кокнесе, в Сунтажи. Закрыты св. Успенская церковь в Даугавпилсе, церковь «Всех скорбящих Радосте» в Риге.

Всего закрыто было около 40 храмов.

4 мая 1990 года провозглашается независимость Латвии. Святейший Патриарх и Священный Синод Русской Православной Церкви принимают решение о предоставлении Рижской епархии автономии. Для регистрации разрабатывается Устав на основе Устава 1936 года.

В декабре 1992 года в Риге созывается Вселатвийский Собор духовенства и мирян, который подтвердил назначение правящим архипастырем Латвийской Православной Церкви епископа Александра с титулом Рижский и всея Латвии. Собор избрал в помощь правяще­му архипастырю Синод Латвийской Православной Церкви.

После Собора, в конце декабря 1992 года, Латвийская автономная Православная Церковь была зарегистрирована в Министерстве юстиции Латвийской Республики как правопреемник автономной Латвийской Православной Церкви до 1940 года, несущая свою не прекращающуюся ни на один день духовную и спасительную миссию святого православия на территории Латвии, получившая свое историческое бытие в XI веке от Русской Православной Церкви, имеющая единые с ней святы­ни, святых угодников Божиих, единый церковный строй, богослужение и уклад духовной жизни.

За последующие десять лет в жизни Латвийской Церкви произошло много перемен. В этот период возобновила свою деятельность Рижская духовная семинария (2-ой выпуск), полвека находившаяся под запретом. Функционируют курсы катехизаторов и преподователей Закона Божия при семинарии для учебных заведений Латвии.

Ре­гулярно издаются две газеты: «Православная жизнь» и «Виноградная лоза». Церковь участвует в общественной жизни. Возрождается к жизни главная святыня Латвийской Православной Церкви — Рижский Рождественский кафедральный собор. Из руин восстановлен собор св. прав. Симеона и Анны в Елгаве, Никольский морской собор в Лиепае.

Полностью отстроена церковь латыш­ского православного прихода во имя прп. Арсения Великого в Айнажи. Восстанавливается латышский приход в Колке. Завершается восстановление единоверческого храма Успения Пресвятой Богородицы в Даугавпилсе. Оборудованы храмы в пос. Седа, в г. Валке. Построены храмы в Саласпилсе, Огре. Возрождается Свято-Духовский монастырь.

Совершена закладка ряда церквей и часовен.

12 марта 2013 года в составе Церкви была образована Даугавпилсская епархия, вместе с чем в Латвийской Церкви стало два правящих архиерея.

Источник
Рейтинг
Загрузка ...