Юго-восточная Прибалтика — территория Советских Социалистических Республик Литвы, Латвии и Эстонии — составляет в пределах восточно-европейской историко-этнографической области определенную подобласть. К формам народной культуры, характерным для лесной полосы Восточной Европы и общим с восточнославянскими народами, здесь примешиваются черты иного происхождения: скандинавского и центрально-европейского. Они объясняются не только окраинным положением данной области, но и прямым влиянием со стороны поляков, немцев и шведов, которые долгое время господствовали политически над народами Прибалтики.
В языковом отношении население юго-восточной Прибалтики весьма неоднородно. Эстонцы и близкие к ним, ныне сохранившиеся лишь небольшой группой ливы принадлежат к западнофинской группе народов. Литовцы и латыши вместе с остатками древнего народа куршей — к «балтийской» группе индоевропейских языков и народов.
Исторические причины этой языковой неоднородности до недавнего времени оставались неясными.
Почему БАЛТЫ ближайшие родственники СЛАВЯН???
Плодотворные исследования советских ученых (X. А. Моора, Н, Н. Чебоксарова и др.) за последние годы пролили свет на эту проблему.
По археологическим данным, в эпоху неолита (III—II тысячелетия до н. э.) большая часть юго-восточной Прибалтики была заселена племенами — носителями культуры ямочно-гребенчатой керамики, которых обычно отождествляют с предками угро-финских народов, С начала II тысячелетия до н. э. в южных районах появляется так называемая «культура ладьевидных топоров»; носителями ее были, как полагают, предки летто-литовских («балтийских») племен, но с примесью, возможно, финноязычных племен в северных районах. Уже в конце бронзовой эпохи, в I тысячелетий до н. э. прослеживаются две группы археологических памятников: на севере (Эстония, Северная Латвия) преобладают каменные курганы с погребениями в каменных ящиках; в более южных районах (Южная Латвия, Литва) — грунтовые могильники и земляные курганы.
Области распространения этих двух групп памятников были разделены слабо заселенной возвышенной полосой. Различия между ними сохраняются и позже, причем сочетаются с антропологическими различиями. Есть серьезные основания связывать эти два основных типа археологических памятников с двумя различными этническими группировками: северный — с предками эстонцев и ливов, южный — с летто-литовскими племенами. Как мы увидим, дальше, эта древняя культурная граница и сейчас сохраняет свое значение в распределении отдельных черт культуры: северные латыши по многим культурным признакам сближаются с эстонцами.
Расселение племен юго-восточной Прибалтики в X — XIII вв.
Данные антропологии проливают дополнительный свет на вопрос об этногенезе народов юго-восточной Прибалтики. Здесь преобладают светлоокрашенные европеоидные типы — «западнобалтийский» и «восточнобалтийский». Второй из них содержит в себе слабую монголоидную примесь. Он господствует особенно у эстонцев. У южных литовцев есть заметная примесь более темно-окрашенного «северо-понтийского» типа, проникшего, видимо, с юга и притом, как предполагают, лишь в начале нашей эры.
Литва — двоюродные братья русского народа | Балтославяне
Из всех соседей восточных славян литовцы и латыши всего ближе к ним по происхождению и по культуре, и особенно по языку. Лингвистами уже давно установлено, что внутри индоевропейской семьи языков балтийские языки обнаруживают наибольшую близость к славянским. Близость эта настолько велика, что некоторые исследователи даже включали летто-литовские языки и народы в славянскую ветвь (Тетцнер и др.). Во всяком случае близкие родственные отношения между балтийскими и славянскими языками и общность их происхождения признаются почти всеми лингвистами.
По своей структуре балтийские языки выделяются, как отчасти и славянские, среди прочих индоевропейских особым архаизмом, главным образом в системе склонений имен. Возможно, что это свидетельствует о том, что эти народы меньше, чем другие, подвергались смешению и влиянию неиндоевропейских языков.
Письменные известия о летто-литовских народах начинаются с первых веков н. э. Тацит упоминает о народе «эстиях», жившем на побережье Балтийского моря. Все историки признают, что это были какие-то предки летто-литовских народов и что лишь гораздо позже это название перешло на эстов-эстонцев. Об «эстиях» говорит и Иордан в VI в. Племена галиндов и судинов, несомненно литовские, упоминает Птолемей во II в. В те времена летто-литовские племена занимали гораздо более обширную к западу и к югу область, чем их позднейшие потомки. В XI—XII вв. область их расселения была примерно такова.
На западе всю позднейшую «Восточную Пруссию» до низовьев Вислы населяли пруссы; на юге бассейн Царева занимали ятвяги, а также галинды («голядь» в русской летописи) и судавы; севернее их, на Среднем Немане, жила собственно литва — племя, в дальнейшем объединившее вокруг себя другие племена и давшее им свое имя; далее к северу, по правым притокам Немана, обитали жемайты (латинизированная форма их имени — самагиты), или жмудь; еще севернее, на Куронском полуострове, жили курши, или куроны (корсь). К востоку от них, по р. Лиелупе и нижней Западной Двине, расселены были земгалы (зимигола), т. е. «низовые», а выше их по Двине — селы (селоны), «верховые»; еще восточнее, на правобережье Двины — латгалы (летьгола): эти три племени — предки теперешних латышей.
Побережье Рижского залива и области дальше к северу, вплоть до Финского залива, занимали финноязычные племена: ливы, давшие впоследствии свое имя всей юго-восточной Прибалтике — «Ливония», и предки эстонцев, племена «чуди», как они названы в русской летописи.
Но эта область, занимавшаяся летто-литовскими и западнофинскими племенами, позже сильно сократилась. С востока и с юга ее сжало продвижение восточнославянских и польских племен; ятвяги и галинды были оттеснены, частью ассимилированы; часть галиндов (голядь), отрезанная от остальной массы литовцев, вплоть до XII в. жила на р. Угре, притоке Оки; позже эта голядь, видимо, обрусела.
На западе агрессия Тевтонского немецкого ордена в XIII в. сопровождалась жестоким истреблением пруссов, а остатки их были позже онемечены. Но на основной территории литовские племена были объединены вместе с частью русского (белорусского) населения под властью местных князей. Так возникло Литовско-Русское государство (XIII—XIV вв.).
В нем политическая власть принадлежала литовским князьям, но культурное превосходство было на стороне славянского (русско-белорусского) населения. Русский язык господствовал в литературе и в законодательстве. В конце XIV в. Литовско-Русское государство, однако, объединилось с Польшей, сначала только «личной унией» (1385), позже слившись с ней в единое государство «Речь Посполитую» (1569). Формально Литва составляла его равноправную часть, но фактически господство принадлежало феодальной Польше. Господствующий класс Литвы, бояре и паны, стал перенимать польскую культуру.
Судьба латышских племен — куршей, земгалов, селов и латгалов, а также финноязычных ливов и эстов («чуди») — была иной. С конца XII в. они подверглись истребительному нашествию немецкого духовно-рыцарского «Ливонского» ордена.
Несмотря на героическое сопротивление латышских и эстонских племен и на русскую помощь (битва на Чудском озере в 1242 г.), ордену удалось укрепиться в Прибалтике. Он просуществовал до 2-й половины XVI в., распавшись в годы «Ливонских войн» Ивана Грозного. Но, хотя отдельные части Ливонии в дальнейшем переходили под власть то Польши, то Швеции, а часть составила самостоятельное «Курляндское герцогство» потомки ливонских рыцарей оставались в течение веков господами порабощенных латышских и эстонских крестьян. Только восточная часть Латвии, Латгалия, на долгое время — с конца XVI до конца XVIII в. — оказалась под властью Польши и испытала на себе, подобно Литве, гнет польских панов.
К XVIII в. в результате многовекового взаимодействия и сближения племенных групп в ходе описанных событий сложились основные народности юго-восточной Прибалтики: эстонцы — из древних «чудских» и частью ливских племен; латыши как народность сложились на основе племен земгалов, селов и латгалов, куда влились и курши и остатки финноязычных ливов. В Литве образовались две народности — собственно литва (аукштайты) и жмудь (жемайты).
В XVIII в. вся юго-восточная Прибалтика, за исключением Восточной Пруссии, вошла в состав России, но фактически над эстонцами и латышами продолжали господствовать немецкие бароны, а над большей частью литовцев — польские паны вместе с ополяченной литовской знатью.
Великая Октябрьская революция в России дала эстонцам, латышам и литовцам национальную самостоятельность, но местная буржуазия при поддержке германского империализма захватила власть в свои руки. Лишь летом 1940 г. в Литве, Латвии и Эстонии была установлена Советская власть, и эти республики вошли как равноправные сочлены в Союз Советских Социалистических Республик.
Источник: arheologija.ru
Как появились латыши, эстонцы и литовцы
Сейчас к прибалтийским государствам относят три страны – Латвию, Литву и Эстонию, получившие суверенитет в процессе распада Советского Союза. Каждое из этих государств позиционирует себя, соответственно, как национальные государства латышей, литовцев и эстонцев. Национализм в странах Прибалтики возведен на уровень государственной политики, что объясняет многочисленные примеры дискриминации русского и русскоязычного населения. Между тем, если разобраться, то выясняется, что прибалтийские страны – типичные «государства – новоделы» с отсутствием собственной политической истории и традиции. Нет, конечно государства в Прибалтике существовали и прежде, но создавали их отнюдь не латыши или эстонцы.
Что представляла собой Прибалтика до того, как ее земли были включены в состав Российской империи? До XIII века, когда Прибалтику начали завоевывать немецкие рыцари – крестоносцы, это была сплошная «зона племен». Здесь жили балтские и финно-угорские племена, не имевшие собственной государственности и исповедовавшие язычество.
Так, современные латыши как народ появились в результате слияния балтских (латгалы, земгалы, селы, курши) и финно-угорских (ливы) племен. При этом стоит учитывать, что балтские племена сами не были коренным населением Прибалтики – они мигрировали с юга и оттеснили местное финно-угорское население на север современной Латвии. Именно отсутствие собственной государственности и стало одной из главных причин покорения балтских и финно-угорских народов Прибалтики более могущественными соседями.
Начиная с XIII-XIV вв. народы Прибалтики оказались меж двух огней – с юго-запада их теснили и подчиняли немецкие рыцарские ордена, с северо-востока – русские княжества. «Ядром» Великого княжества Литовского также были отнюдь не предки современных литовцев, а литвины – «западные русские», славяне, предки современных белорусов. Принятие католического вероисповедания и развитые культурные связи с соседней Польшей обеспечили отличия литвинов от населения Руси. И в немецких рыцарских государствах, и в Великом княжестве Литовском положение балтских племен было далеко не радостным. Они подвергались религиозной, языковой, социальной дискриминации.
Еще хуже было положение финно-угорских племен, впоследствии ставших основой для формирования эстонской нации. В Эстляндии, как и в соседних Лифляндии и Курляндии, также все основные рычаги управления и экономики находились в руках остзейских немцев.
До середины XIX века в Российской империи даже не использовали такое название как «эстонцы» — все выходцы из Финляндии, Выборгской губернии и ряда других прибалтийских территорий объединялись под именем «чухонцев», причем между эстонцами, ижорцами, вепсами, финнами особых различий не делалось. Уровень жизни «чухонцев» был еще ниже, чем у латышей и литовцев.
Значительная часть селян устремлялась в поисках заработка в Санкт-Петербург, Ригу и другие крупные города. Большое количество эстонцев устремилось даже в другие регионы Российской империи – так появились эстонские поселения на Северном Кавказе, в Крыму, в Сибири и на Дальнем Востоке. Уезжали «на край света» отнюдь не от хорошей жизни. Интересно, что в городах Прибалтики эстонцев и латышей практически не было – они и называли себя «селянами», противопоставляя горожанам – немцам.
Основную часть населения прибалтийских городов до XIX века составляли этнические немцы, а также поляки, евреи, но никак не балтийцы. Фактически «старая» (дореволюционная) Прибалтика была полностью построена немцами. Прибалтийские города были немецкими городами – с немецкой архитектурой, культурой, системой муниципального управления.
В орденских государственных образованиях, в герцогстве Курляндском, в Речи Посполитой прибалтийские народы никогда не стали бы равными с титульными немцами, поляками или литвинами. Для немецкой знати, властвовавшей в Прибалтике, латыши и эстонцы были людьми второго сорта, едва ли не «варварами», ни о каких равных правах не могло быть и речи. Знать и купечество герцогства Курляндского полностью состояли из остзейских немцев. Немецкое меньшинство столетиями властвовало над латышскими крестьянами, составлявшими основную часть населения герцогства. Латышские крестьяне были закрепощены и по своему социальному положению приравнивались курляндским статутом к древнеримским рабам.
Свобода к латышским крестьянам пришла почти на полвека раньше, чем к русским крепостным – указ об отмене крепостного права в Курляндии был подписан еще императором Александром I в 1817 году. 30 августа в Митаве было торжественно объявлено об освобождении крестьян. Спустя два года, в 1819 году, были освобождены и крестьяне Лифляндии.
Так латыши получили долгожданную свободу, с чего и началось постепенное формирование уже класса свободных латышских земледельцев. Если бы не воля российского императора, то кто знает, сколько бы еще десятилетий провели бы латыши в состоянии крепостных крестьян своих немецких господ. Невероятная милость, проявленная Александром I по отношению к крестьянам Курляндии и Лифляндии, оказала колоссальное влияние на дальнейшее экономическое развитие этих земель. Кстати, Латгалия не случайно превратилась в самую отсталую в экономическом отношении часть Латвии – к латгальским крестьянам освобождение от крепостного права пришло гораздо позже и это обстоятельство сказалось на развитии сельского хозяйства, торговли. ремесел в регионе.
Освобождение крепостных крестьян Лифляндии и Курляндии позволило им достаточно быстро превратиться в преуспевающих хуторян, живущих намного лучше крестьян Северной и Центральной России. Был дан импульс к дальнейшему экономическому развитию Латвии. Но даже после освобождения крестьян основные ресурсы Лифляндии и Курляндии оставались в руках остзейских немцев, органично вписавшихся в русскую аристократию и купечество. Из среды остзейского дворянства вышло большое количество видных военных и политических деятелей Российской империи – генералов и адмиралов, дипломатов, министров. С другой стороны, положение собственно латышей или эстонцев оставалось приниженным – и отнюдь не из-за русских, которых сейчас обвиняют в оккупации Прибалтики, а из-за остзейского дворянства, эксплуатировавшего население региона.
Сейчас во всех странах Прибалтики любят рассуждать об «ужасах советской оккупации», но предпочитают помалкивать о том, что именно латыши, литовцы и эстонцы и поддержали революцию, давшую им долгожданное избавление от господства остзейских немцев. Если немецкая аристократия Прибалтики в большинстве своем поддерживала белое движение, то на стороне красных воевали целые дивизии латышских стрелков. Этнические латыши, литовцы, эстонцы играли очень большую роль в установлении советской власти в России, причем наиболее высоким был их процент в Красной Армии и органах государственной безопасности.
Когда современные прибалтийские политики рассуждают о «советской оккупации», они забывают о том, что десятки тысяч «латышских стрелков» воевали по всей России за установление этой самой советской власти, а затем продолжали служить в органах ВЧК-ОГПУ-НКВД, в Красной Армии, причем далеко не на самых низких постах. Как видим, никто латышей или эстонцев по этническому принципу в Советской России не притеснял, более того в первые послереволюционные годы латышские формирования считались привилегированными, именно они несли охрану советского руководства и выполняли наиболее ответственные задачи, в том числе по подавлению многочисленных антисоветских выступлений в российской провинции. Надо сказать, что не чувствуя этнического родства и культурной близости с русскими крестьянами, стрелки расправлялись с восставшими довольно жестко, за что их и ценило советское руководство.
В межвоенный период (с 1920 по 1940 годы) в Латвии существовали несколько миров – латышский, немецкий, русский и еврейский, которые между собой старались пересекаться по минимуму. Понятно, что положение немцев в независимой Латвии было лучше, чем положение русских или евреев, но определенные нюансы все равно имели место.
Так, несмотря на то, что немцы и латыши были лютеранами или католиками, существовали отдельно немецкие и латышские католические и протестантские церкви, отдельные школы. То есть, два народа с вроде как близкими культурными ценностями старались максимально дистанцироваться друг от друга. Для латышей немцы были оккупантами и потомками эксплуататоров – феодалов, для немцев латыши были едва ли не «лесными варварами». Тем более, что в результате аграрной реформы остзейские помещики лишились своих земель, переданных латышским хуторянам.
Среди остзейских немцев господствовали сначала промонархические настроения – они надеялись на восстановление Российской империи и возвращение Латвии в ее состав, а затем, в 1930-е годы, стал очень быстро распространяться германский нацизм – достаточно вспомнить, что из Прибалтики родом был сам Альфред Розенберг – один из ключевых гитлеровских идеологов. С распространением власти Германии на Прибалтику остзейские немцы связывали восстановление своего политического и экономического господства. Они считали крайне несправедливым то, что построенные немцами города Эстонии и Латвии оказались в руках «селян» — эстонцев и латышей.
По сути, если бы не «советская оккупация», то Прибалтика оказалась бы под властью гитлеровцев, была бы присоединена к Германии, а местное латышское, эстонское, литовское население ждало бы положение людей второго сорта с последующей быстрой ассимиляцией. Хотя в 1939 году была начата репатриация немцев из Латвии в Германию и к 1940 году практически все проживавшие в стране остзейские немцы ее покинули, в любом случае они вернулись бы вновь, окажись Латвия в составе Третьего рейха.
Сам Адольф Гитлер относился к населению «Остланда» весьма пренебрежительно и долгое время препятствовал реализации планов ряда германских военачальников по формированию латвийских, эстонских и литовских соединений в составе войск СС. На территории Прибалтики немецкой администрации предписывалось запрещать любые поползновения местного населения в сторону автономии и самоопределения, категорически запрещалось создание высших учебных заведений с обучением на литовском, латышском или эстонском языках. При этом разрешалось создавать для местного населения ремесленные и технические училища, что свидетельствовало лишь об одном – в германской Прибалтике латышей, литовцев и эстонцев ждала лишь участь обслуживающего персонала.
То есть, фактически именно советские войска спасли латышей от возвращения на положение бесправного большинства при немецких господах. Впрочем, учитывая численность выходцев из республик Прибалтики, служивших в гитлеровской полиции и СС, можно быть уверенным в том, что для многих из них прислуживание оккупантам в качестве коллаборационистов не было существенной проблемой.
Сейчас в странах Прибалтики обеляются полицаи, служившие Гитлеру, при этом замалчиваются и отрицаются заслуги тех латышей, литовцев и эстонцев, кто с оружием в руках встал на путь борьбы с нацизмом, служил в Красной Армии, воевал в составе партизанских отрядов. Забывают современные прибалтийские политики и о том, сколь огромный вклад внесли Россия, а затем и Советский Союз, в развитие культуры, письменности, науки в прибалтийских республиках. В СССР на латышский, литовский, эстонский языки переводилось множество книг, писатели из прибалтийских республик получали возможность публиковать свои произведения, которые затем также переводились на другие языки Советского Союза и печатались огромными тиражами.
Именно в советский период в прибалтийских республиках была создана мощная и развитая система образования – как среднего, так и высшего, причем все латыши, литовцы, эстонцы получали образование на родном языке, пользовались своей письменностью, не испытывая никакой дискриминации при последующем трудоустройстве. Стоит ли говорить о том, что выходцы из республик Прибалтики в Советском Союзе получали возможность для карьерного роста не только в пределах родных регионов, но в пределах всей огромной страны в целом – они становились высокопоставленными партийными деятелями, военачальниками и флотоводцами, делали карьеру от науки, культуры, спорта и т.д.
Все это стало возможным благодаря огромному вкладу русского народа в развитие Прибалтики. О том, сколь много русские сделали для Прибалтики, никогда не забывают здравомыслящие эстонцы, латыши и литовцы. Не случайно одной из главных задач современных прибалтийских режимов стало искоренение всякой адекватной информации о жизни прибалтийских республик в советское время. Ведь главная задача — навсегда оторвать Прибалтику от России и русского влияния, воспитать подрастающие поколения латышей, эстонцев и литовцев в духе тотальной русофобии и преклонения перед Западом.
Источник: hystory.mediasole.ru
Литва латвия славяне или нет
Латвия — земля Вендов-Славян
Русские живут не в гостях у латышей, а на своей исторической родине.
Источник: Еженедельник «Вести»
Наши далекие предки венды жили на территории современной Латвии еще до прихода крестоносцев. А значит — имеют куда больше прав называться коренным населением страны, нежели курши и земгалы, появившиеся на нашей земле много позже. Все чаще приходится сталкиваться с изысканиями историков и лингвистов по этой актуальной проблеме…
Прочитав книгу рижского историка Игоря ГУСЕВА «Занимательная история русских Латвии», которая вот уже год свободно продается в Риге в магазинах Polaris, a также, ознакомившись со статьей в Интернете «Об истории происхождения красно–бело–красного флага» Павла и Михаила ТЮРИНЫХ, хочется обратиться к нашим правящим латышским политикам и их электорату.
Господа, можно отрицать то, что еще в XII веке, до прихода на землю (которая впоследствии будет называться Ливония–Курланд–Курляндия и только в XX веке — Латвией) немецких рыцарей, лютеранских священников, купцов и торговцев разных гильдий, ОСНОВНЫМ населением тогдашней Земли Вендов как раз и были те самые славянские племена ВЕНДОВ, ВЕНТОВ, ВЕНЕДОВ (возможны разные варианты произношения).
Но как тогда объяснить, что около 600 городов и поселков в Латвии, согласно словарю Владимира ДАЛЯ, имеют русские корни, а в сегодняшнем латышском языке, по мнению большого числа филологов начала XX века, 1600 слов имеют общие с русским языком корни, приставки и суффиксы с единой семантикой, а языки (русский и латышский) имеют единое словообразование? Причем это ключевые слова, обозначающие названия животных, деревьев, людей, части тела, предметы быта, явления природы; а в сербском языке (который был менее подвержен иностранным влияниям, нежели русский), по мнению Андрея ПУМПУРА, с латышским еще больше общего. Следовательно, как ни крути, а имеется некая древняя общая связь между балтийскими и славянскими языками…
Slave: от Балтики — до Адриатики
Можно отрицать, что сегодняшний государственный флаг не является флагом венедов–славян, населявших всю центральную Европу и Прибалтику, но как тогда быть с историческим трудом XIII века — «Хроникой Ливонии» Генриха Латвийского и с «Рифмованной хроникой» от 1844 года, изданной в немецком Штутгарте? Это все немецкие хроники (к которым у нынешней власти большое доверие), в них говорится и о вендах–славянах, и об их красно–бело–красном флаге. Кстати, Австрия в 1918 году несколько опередила Латвию и первой приняла венедский красно–бело–красный флаг в качестве государственного.
Венеды, как сегодня доказано многими историками, проживали в Европе от Балтики до Адриатики, а в случае с Австрией — по берегам Боденского озера, которое называлось, как пишут древнеримские историки, Lacus VENETUS sive brigantinus. А в «Житии св.
Колумбана» от 610 года, где он описывает, как пытался обратить вендов–язычников в христианство, еще и добавлено, что венеды иначе назывались SLAVE, то есть славяне. И название столицы Австрии «ВЕНА» тоже неслучайно — его дали те же самые славянские племена. А к северу от Боденского озера и до Дуная располагалась провинция Vindelicia с главным городом Augusta VINDElicorum. И здесь понятно, от какого корня происходит название. Река там протекала Lika — получается Винделикорум обозначал вендов, живших по реке Лике…
Ну, и наконец, северное побережье Адриатики к югу от Альп — эта провинция называлась Венеция, давшая впоследствии название жемчужине итальянского зодчества. И в современной Латвии сохранились места с венедскими корнями: это гидроним (название водного объекта) — Вента и город, стоящий на ее берегах — Вентспилс! Что значит замок, или город Вендов! А то, что эти ВЕНДЫ были славянами, подтверждает еще и тот факт, что до сих пор в эстонском и финском языках русские называются ВЕНЫ! Именно так финно–угры называли и называют русских — соседей по их древнему историческому самоназванию.
Но вернемся к 1918 году, когда Австрия сделала государственным древний символ вендов — красно–бело–красный флаг, чем весьма огорчила Карлиса УЛЬМАНИСА и его сподвижников, которые почему–то тоже решили приобщиться к многовековой славе ВЕНЕДОВ. Поэтому правительству Латвии пришлось менять красно–бело–красные цвета флага с алого на пурпурный, или карминовый, а соотношение полос с 1:1:1 на 2:1:2.
Древнейшие в Европе
По сей день идут споры по поводу того, кем же были эти загадочные венеды, ареалом расселения которых была практически вся центральная Европа? Но именно сегодня историки и археологи убедительно доказывают, что это были славянские племена, говорившие на древнерусском языке, следы которого они оставили повсюду в Европе. Но за 200–300 лет до начала Новой Эры они были вытеснены из Европейского центра и с южного Дуная далеко на восток германскими племенами, пришедшими предположительно с северного острова Готланд (земля готов).
Впоследствии, переписав историю, немецкие историки сделали все, чтобы вытравить из нее все упоминания о славе и могуществе славянских племен. Но многое осталось в хрониках самих же немцев, древних греков и римлян, сербов, болгар, грузин, армян, в арабских и иранских исторических документах. Парадокс в том, что русские историки, в большинстве своем воспитанные на трудах тех же немцев ШЛеССЕРА и МАЕРА, до сих пор считают, что историю свою славяне начинают с РЮРИКА, СИНЕУСА и ТРУВОРА, призванных на Русь (так называемая «норманнская теория). А до этого будто бы славяне были дикими племенами, в варварстве, темноте и невежестве бегавшими по лесам восточной Европы, а иногда, как вандалы, нападавшими на Византию. К слову, вандалы — это тоже одно из искаженных названий ВЕНЕДОВ… Да и вообще, по мнению многих немецких и, как это ни парадоксально, русских историков, славян на авансцене истории древнего мира практически не существовало. И грамоту они не знали, и культуры у них не было…
Однако же парадокс как раз в том, что в древних хрониках славяне упоминаются еще за 600–800 лет до крещения Руси как САМЫЙ МНОГОЧИСЛЕННЫЙ, МОГУЧИЙ И СИЛЬНЫЙ НАРОД, населяющий практически всю Европу. И древнейшие письмена с кириллицей встречаются по всей Европе задолго до Кирилла и Мефодия, которые, согласно официальной версии, придумали славянам азбуку.
Но и кириллица, и глаголица у славян была за 300–400 лет до солунских братьев, которые лишь модифицировали алфавит, более того — еще ранее у славян существовала рунница (в латышском runAt — говорить). Помимо прочего славяне заложили в Европе все крупные города — по древним их названиям со славянскими корнями это тоже прослеживается. А также открыли все торговые пути, ибо были смелыми первопроходцами и мореплавателями. Древние греки писали, что по Черному морю плавают, кроме них самих, финикийцы и русичи.
Но факт остается фактом: информация о древнем присутствии славян в хрониках и летописях ЕСТЬ, а самих СЛАВЯН как бы и нет! Сегодня, впрочем, эта тема начинает пробивать себе дорогу. Историки и исследователи разных времен — Сергей ЛЕСНОЙ (Монреаль), Александр АСОВ (Москва), Виктор КАНДЫБА (Санкт Петербург — Киев), Валерий ЧУДИНОВ (Москва), Геннадий ГРИНЕВИЧ (МГУ, Москва–Тверь), Петр ЗОЛИН (Санкт–Петербург), Анатолий ИВАНОВ (Москва) и Жан–Сильван БАЙИ XVIII век (Франция) — люди, внимательнейшим образом изучавшие первоисточники не по принуждению идеологов, а благодаря собственной заинтересованности, пришли к выводу, что славяне — одна из древнейших цивилизаций на земле, но их история непонятным образом замалчивается или искажается. Кстати, труды этих авторов можно найти в рижских магазинах (GORA, Polaris, Reriha gramatnIca).
Если согласиться с версией наших правящих о том, что русичи — это народ–пришелец, появившийся на территории Латвии во времена ПЕТРА I, то как же тогда объяснить тот факт, что на старых немецких картах Калининградский и Рижский заливы еще в допетровскую эпоху назывались ВЕНЕДСКИМИ? Между прочим, карты эти немцами были скопированы с древнеримских, а Балтийское море в них называется Сарматским.
Скифы–сарматы, как считает русская историческая наука, СЛАВЯНЕ — жили по берегам северного Причерноморья, в степях к северу от Крыма. Им, этим «историкам вчерашнего дня», трудно поверить в то, что отлично было известно римлянам: славяне еще в доримскую эпоху жили от моря до моря: от Черного — на юге до Сарматского (Балтийского) — на севере. На этих же картах вокруг Сарматского моря, с севера на юг, находим: Estonia, Livonia, Venedi, Lituania. Заметьте, ВЕНЕДЫ указаны как отдельное самообразование с отдельной территорией!
А как, к примеру, объяснить то, что города Вентспилс и Цессис немецкие рыцари называли, соответственно, Вендау и Венден? Уж точно там жили не земгалы и курши, а именно славяне — венды. И было это до прихода крестоносцев. Более того, славяне эти с тех пор никуда не девались, они и по сей день продолжают мирно жить на своей исторической Родине! А речка Вента — Венда — Вендава?
А поселки по всей Латвии — Вентова, Винделе, Винтиеши, Виндецес, Виндедзес, Винсау, Винятис? Почему–то они не называются: Зентова, Зинделе, Зинтиеши…
Не удается замолчать и тот факт, что город Руйиена и носелок Роя совпадают по названию со святыней прибалтийских венедов — островом в Балтийском море «Рюген» (согласно другим транскрипциям — Риген и Руян, а еще, как вариант, Буян, известный нам по сказкам ПУШКИНА). Кстати, быть может, и топоним «Рига» происходит не от какой–то мифической речушки Ридзене (тем более что рядом течет глубокая Двина), а вполне мог бы быть «усеченным» Ругеном или его женским воплощением. Руген (Риген) — ОН; Рига — ОНА…
Вся Прибалтика, согласно изысканиям академика Валерия ЧУДИНОВА в его книге «Священные камни и языческие храмы древних славян», называлась Перунова Русь. И куда деться от того факта, что, когда немцы в XII веке впервые появились в устье Западной Двины (именно так всегда называлась Даугава, и именно так она обозначена на всех древнейших картах), то разрешение на строительство своего храма на Двине, в районе Икшкиле, они испрашивали у Полоцкого князя? Так под чьей властью находилась эта территория в XII веке? Неужели под управлением куршей, земгалов или ливов?
Не удается замолчать и сохранившиеся названия гидронимов: озера и реки до сих пор, невзирая на многочисленных захватчиков, неоднократно переименовывавших водные артерии, сохранили славянские корни. Взять тот же Кишэзерс.
Вдумайтесь, ведь в латышском языке «К» и «Т» произносятся практически как один мягкий согласный «ТЬ», прислушайтесь — и тогда уже не будет непонятного «КИШЬ», а получается вполне понятное, славянское «Тишь–озеро», и оно действительно очень тихое и спокойное. Озеро Усмас («усмарь» — так на Руси называли скорняка): возможно, что ровная гладь озера напоминала славянам выделанную и растянутую на кольях шкуру, а быть может, жили в тех краях скорняки. Озеро Разнас в Латгалии («разна» по–древнерусски — широкое). Озеро Селеку — («селеко» по–старому — столь много, множество).
Мы думаем, что пора всем нам перестать заблуждаться и сделать единственно правильный вывод: на территории современной Латвии испокон веков жили разные племена и народности, причем вполне возможно, что древнейшими из них были ВЕНЕДЫ (то есть славяне–русичи) и финно–угры — ливы. А вот курши и земгалы явно пришли сюда позже.
И, быть может, именно поэтому название будущему государству дали не они, а латгальцы — Латвия! Как известно, именно латгальский язык очень близок и белорусскому, и русскому. Так что современные славяне живут не в гостях у латышей, а ПРОЖИВАЮТ НА СВОЕЙ ИСТОРИЧЕСКОЙ РОДИНЕ, где есть могилы славян и где захоронен прах их предков (в Покайне — покойном лесу — древней святыне русичей–венедов). Многими историками, в том числе западно–европейскими, признается, что латыши — древняя ветвь славянских племен, и парадокс в том, что в современном латышском языке древнеславянских слов даже больше, чем в русском. На это повлияли частые заимствования, «вливания» в русский язык голландско–немецких слов при Петре I, и французских — в XVI–XVII вв.
Но в любом случае Латвия — наш общий дом. И даже древние боги у нас общие! Например: Dievs — Див, отсюда и производные, имеющиеся только в русском языке — деяние, действие. Perkons — Перун — Порун: бог, воздающий по заслугам, бог порядка, наказаний, бог грома и молнии! Мара — богиня подземного мира и смерти у славян и латышей, и Морок — его мужское воплощение.
Праздники, даже их самоназвание: svetki — святки; jANudiena (Янов день) у латышей — День Ивана Купала у русских. Брошь Sakta ( у латышей) — Carina ( женское украшение вентов–славян), Auseklis — священный знак латышей и Аусеклис — знак утренний звезды у славян. Общие орнаменты на поясах и рушниках, общая мелодика протяжных древних песнопений, общее поклонение свастике, дубам, священным рощам и природе в целом.
Возвращаясь к вопросу о куршах и земгалах, можно, наконец, открыто сказать, что в ассимиляции и частичном уничтожении вендов–славян и угро–финнов (ливов) повинны сами курши и земгалы, о чем имеются и подтверждения в хронике Генриха Латвийского. Там говорится о том, как курши и земгалы вступили в сговор, а затем и в союз с крестоносцами, что помогло последним ликвидировать мужественное сопротивление ливов! А вентов немецкие рыцари иногда укрывали в своих замках от набегов земгалов.
Современные латыши вдруг начали скорбеть по невинно убиенным ими же ливам и вентиешам, а уничтожь они полностью славян, то, наверное, так же проливали бы крокодиловы слезы и по ним.
Сегодня многие местные доморощенные историки почему–то начинают отождествлять вентов с латышами, даже называя их на латышский манер — ВЕНТИЕШИ. Авторам этой статьи уже приходилось слышать в рассказах гидов подобные измышления и видеть на мемориальных табличках в городах Латвии надписи: «венды — древние латыши». Это — откровенная ложь! Пусть покажут хоть одно упоминание в хрониках или летописях о том, что древние латыши — это вентиеши, или приведут тому хоть одно доказательство. У авторов статьи имеется более двух десятков фактов упоминания в летописях вентов–славян, и ни одного упоминания вентов–латышей.
И напрашивается закономерный вывод: а может, дальнейшая 700–летняя зависимость латышского народа от немцев, датчан, русских и шведов — адекватная расплата за его деяния по отношению к другим народам?! По принципу: «как аукнется — так и откликнется». Жаль, что эти 700 лет чужеземного ига ничему не научили этот многострадальный народ, а даже напротив — озлобили, ожесточили его, а нынешняя внутренняя политика государства превратилась в вымещении на русских накопившегося столетиями зла. Но воздаяние продолжает свершаться.
За годы так называемой Атмоды население Латвии сократилось с 2,8 млн. до 2,2 млн. человек, страна потеряла 600 000 самых молодых, работоспособных, энергичных представителей: сначала — титульной нации, а потом и всех остальных,— людей навсегда уехавших от «свободы» за границу. Продолжается резкое сокращение населения в результате самоубийств, голода, болезней, социальной деградации. Разгром и уничтожение промышленности, распродажа пахотных земель, природных ресурсов, варварская вырубка лесов, уничтожение сельского хозяйства и всей пищевой и перерабатывающей промышленности — вот итоги «работы» правительства, во главе которого стоят национально озабоченные партии! И сегодня они кричат об угнанных в Сибирь 40 000 латышах (хотя среди угнанных были и представители других национальностей), забывая, что их власть лишила Латвию 600 000 душ, что в 15 раз больше, нежели тогда, в 1940–м! Это ли не самоубийство?
В союзе с Россией
Пора осознать, что ненависть к другим народам совершенно деструктивна и неминуемо ведет к самоуничтожению. Латышей всегда спасали именно друзья–славяне. Так, ненавистный титульной нации русский царь Петр I ВПЕРВЫЕ РАЗРЕШИЛ ЛАТЫШАМ СЕЛИТЬСЯ В ГОРОДАХ — шведы с датчанами не позволяли даже этого. На территории Курляндии, раньше чем во всей России, было отменено крепостное право!
Когда эта территория была заселена немецкими баронами при ЕКАТЕРИНЕ II и ЕЛИЗАВЕТЕ, немцы не позволяли латышам общаться на родном языке — только по–немецки. Столь привилегированное положение немцев было отменено опять же российским правительством! ДВАЖДЫ РОССИЯ ДАВАЛА ЛАТВИИ ПОЛНУЮ НЕЗАВИСИМОСТЬ: ЛЕНИН в 1921 году, ЕЛЬЦИН в 1992–м.
Бесспорно и то, что именно в союзе с Россией у латышей развились своя литература, поэзия, драматургия, классическая музыка, кино. В советское время на латышском языке были изданы полные собрания сочинений классиков латышской литературы, увидела свет энциклопедия Латвии, скорее всего, в первый и последний раз.
И теперь, в наше «свободное время» мы все снова проходим проверку на прочность. Сумеем ли сохранить все то лучшее, что имели, или опять скатимся вниз — к ненависти, эгоизму, равнодушию, высокомерию? У каждого есть выбор, только вот времени остается совсем мало…
А вот небольшой перечень названий городов и поселков Латвии и Прибалтики с переводом на русский язык — согласно словарю В.И.ДАЛЯ:
Allazi — Аллажь — очаг;
Aglona — Аглень — прибой;
Babite — Бабить (глагол) — лечить, плакать. Есть ещё «Вабить» — привораживать;
Baldone — Балдань — гнилое дерево;
Broceni — Броснь — плесень, гниль;
Cesis — Кисис — хижины (немцы называли Венден);
Grobina — Гробня — провал, пещера;
Jeriki — Ёрик — старица, бывшее русло;
Kekava — Текавый — любопытный;
Malta — Малта — понимание;
Misa — Миса — миска;
Plavinas — Плавня — поемные луга. (Слово в русском языке употребляется и сегодня, вспомните А.Розенбаума: «В плавнях шорох, и легавая застыла чутко…»);
Pokaine — Покойный — место упокоения;
Prikule — Прикола — прикорм для рыбы;
Liepaja — Libava — Liva — Лива — гора морской травы, водорослей…
Ropazi — Ропа — жаба;
Kuldiga — Кулдык — индюк;
Koknese — Кукин нос — старое название городка;
Tukums — Тук — жирная земля, или сало;
Jersika — Яр русский — Ярило (Яр) — солнце;
Valmiera — старое название Владимир;
Pernava — Перун — Порун (то ж, что и Perkons);
Tallinn — Ревель — Колывань — праздник;
Memel — Мемель — Клайпеда — мельница, чепуха (вспомни «молоть чепуху»);
Palanga — Паланка — земляной вал.
Источник: ladaria.livejournal.com
Воображаемая народность: почему славян нет до 6 века
Если у мальчика Бориса есть папа Виталик, мама Наташа и дедушка Иван, мы не станем Виталика, Наташу и Ивана величать «Борисом». Даже если все трое умерли, и мы не помним как те выглядели и говорили. Любой из вас скажет: «Это глупо!. У каждого из них были свои привычки, свои мысли и своя внешность».
Лишь отдаленные черты и ДНК-тест позволяют нам говорить хоть о какой-то их связи с карапузом Борисом. Логично? А почему же тогда многие «исследователи» пытаются назвать термином «славяне» народы (или даже просто политические объединения), которые ни о каких славянах еще и не слышали. Тоже глупо…
Жить на границе с воинственными аварами — сама по себе традиция. Основа для рождения новой нации, идеи и. языка («славить» — понятно изъясняться в сложном мире разных, снующих туда-сюда агрессивных народностей).
Славянская общность, якобы возникшая до 6-го столетия – характерный пример так называемой «воображаемой народности», являющейся главной преградой на пути внедрения академических знаний в умы людей, не имеющих исторического образования. Проблему создали патриотически (или, наоборот, пессимистически) настроенные по отношению к славянским народам деятели.
Журналисты, литераторы, владельцы научно-популярных сайтов, блоггеры (к сообществу которых может присоединиться сейчас и кухарка, и сантехник…). Все они делают наших предков древними. Кто же на самом деле скрывается под личиной условных протославян? «Условных», потому что каждый из них является отдельным этнологическим или политическим феноменом. Обладает лишь схожестью традиций с последующими славянскими.
Люди Черняховской и Пеньковской культур
Хер (это слово обозначало «вождь») разноликого союза племен Черняховской культуры. Он задумался о том, что планируют коварные «нибелунги» (в сказаниях готов гунны фигурируют в образе карликов, ограбивших Европу).
В первых веках нашей эры хорошо известны разбросанные по всей Европе «ошметки» многострадального народа готов. То бишь германцев, имевших в качестве предков население острова Готланд (это часть еще более древних ётов, изгнанная свеями). Готы Германариха собрали под «переселенческими» знаменами некие кланы сарматов-роксоланов, а также людей «Свободной Дакии» («карпов», «гепидов» и «гетов»). В свое время ими было создано квазигосударство Ойум (о нем говорит в «Деяниях готов» Йордан – «биограф» готов/ётов).
Ойум вынужден был сразиться в причерноморских степях с частью гуннов («нибелунгов»). И проиграл. Гунны подчинили разношерстную в этническом плане страну себе (чуточку «разбавив» ее еще и тюркскими генами). Часть готов пыталась выйти к Волге, встретив преграду в виде mordens (мордвы).
Вот краткая история людей Черняховской культуры, проживавших в смежных районах нынешней Украины, Молдавии и Румынии во 2-4 веках включительно. Единственные потомки Ойума – народность (уже народность!) Пеньковской культуры. Та образовалась лишь в 5 веке. По всему степному Черноморью.
От своего предка она отличалась чертами, взятыми от южных венетов, пришедших с севера (именно языком и частью традиций). Византийцы окрестили воинственный альянс «АНТами» («Противоположными»). Те не давали покоя Ромейской империи. Особенно вождь Бож, от имени которого (по убеждению некоторых) и родилось «Бог».
Люди Киевской культуры
В Повести Временных Лет «полянам» досталась Киевщина и пограничье с Житомирщиной. Но люди ПОЛЯ когда-то жили гораздо шире (их предки — люди Киевской культуры — двигались на восток — к Чернигову «сябров»).
Более северный генезис имеет Киевская культура, основанная на чертах германо-кельтов «бастарнов», смешанных с материальным комплексом венетов (это Зарубинецкая культура). Зарубинцы проживали в западном Полесье и в лесостепной зоне западного Поднепровья. Когда-то (в 5 столетии) потомки этого трехсоставного этноса продвинулись к сегодняшней Киевской области Украины. До самого Днепра (некоторое время изолировались здесь).
Греки называли их «сПОЛы» или «сПОРы» («рассеянные» – они жили разбросанными «гнездами»). Это ПОЛяне. Люди, родившиеся до славян. Литературно их еще называют «поднепровскими славянами». В 6 веке часть полян ассимилируется с сарматами из Сувара («севрами»/«сябрами»), а также с пеньковцами (детьми от смешанных браков членов альянса «антов»).
Люди Колочинской и Ромено-Борщёвской культур
Из соседнего Сувара ОНИ пришли в союз, организующийся полянами («Полонию», «Куяву», Киевщину, «Польшу»).
Речь, собственно, о тех самых сарматах-суварах, которые, ославянившись (уже на этапе Ромено-Борщёвской культуры), получили историческое прозвище «северян». Это ближайшие союзники полян в деле защиты от агрессивного тюркского Востока, начинающегося сразу за Днепром. Считается, что одна из ветвей их предков строила город, лежащий под Черниговым – Сирим… Реку Сейм («Сам») назвали они. Это — «Черная».
Памятники Киевской культуры на реке Сейм – переходный материальный комплекс между нею и «суварской» Колочинской культурой.
Что касается квазиимперии, откуда «сябры» были родом (Сувара), то он и внутри Хазарии существовал как широкая автономия. К примеру, у ираноязычных хазаров был свой вождь и оставалась своя религия. В то время как тюркоязычная верхушка названного каганата приняла иудейство. От хазаров иудеи пришли и в Киев (работали на торговой площади менялами).
Люди культуры штрихованной керамики
В этом народе лежат корни восточных германцев, всех балтов и той части венедов, что стала позже славянами.
Гипотетически носители этого археологического комплекса, имеющего временной страт в 1 200 лет, могли быть наиболее аутентичным «родителем» сегодняшних южных балтов. Латышей и литовцев. Так и считает большинство авторов исторических романов. Однако когда речь идет о таких «глубоких» датировках, следует быть осторожнее.
В 7 столетии до новой эры на просторах будущей Литвы, Латвии и большей части Беларуси проживали народы, о которых ничего не сказано в письменных источниках. Геродот с его «анналами» появился лишь 200 лет спустя. А цивилизаций с настенными иероглифами или глиняными табличками поблизости не наблюдалось. Балтийские «кордиды» покрыты мраком времен…
Хотя культура эта и обладает некоторым сходством с Западно-Балтским или Тушемлинским горизонтами (считающимися балтскими), но ряд особенных примет позволил неким историкам согласиться с Птолемеем. То есть отнести мастеров по изготовлению штрихованной керамики к ассимилянту скифов-гелонов и местного населения Бронзового века (научившего кордидов земледелию).
Мол, балты включили в свой ареал уже потомков загадочной смеси гелонов и аборигенов-будинов. Произошло это не ранее 5 века. В слое тех годов видны следы глобальных пожарищ, вызванных военными столкновениями. Скорее всего, сюда вторгались германские племена.
А были ли тут исторические германцы, балты и праславяне на самом деле? Может в названных выше землях обитал «брат» общего предка – народ так и не успевший поделиться на эти 3 указанных этноса?
Все возможно. 7 век до нашей эры – возможный период, когда еще могли существовать остатки германо-балто-славянского единства. Скорее всего, представители описываемого археологического горизонта – неразделенные потомки «кордидов» (людей культуры Боевых Топоров и Шнуровой Керамики). Гипотетически те могли иметь первую тенденцию к этническому разобщению, когда иные племенные союзы уже поделились…
Люди Западно-Балтской культуры
Боруски и их страна Боруссия были известны еще античным авторам. А часть их дружин ходила с готами к Волге. От них произошли пруссы, галинды, судавы, курши и ятвяги. Некоторые — в результате ассимиляции с поморами.
Именно им приписывают потомков, которых назовут пруссами (ранее – «борусками»), голядью («галиндами»), куршами, судавами и ятвягами. Ряд исследователей уверены, что эти народы (известные еще Птолемею, но под другими именами) есть самые первые балты. Однако предки голяди и пруссов (судя по античным источникам и по германским сагам, указывающим названия рек и соседних королевств) активно проявили себя в формировании еще и другой народности. Будущего населения Полоцка. А также многих племен кривичей. А вот курши, судавы и ятвяги имели общие гены как с поморами (их, кстати, тоже неграмотно называть «славянами» или «балтами»), так и с ближайшим финским населением, «рождавшим» потихоньку эстов (прямых предков нынешних эстонцев)…
Люди культуры длинных (псковских) курганов
Циничный и жестокий способ подчинения Полоцких земель Рюриковичами продемонстрирован нам в «Викинге».
На территории северной Белоруссии и 200-километрового куска северо-запада будущей России (на фрагменте Псковщины, Новгородщины и Ленинградщины) усопших хоронили внутри насыпей слишком вытянутой формы. Именно таких не было ни у славян или «классических» балтов. Ни у напирающих с запада германцев или «чуди» с севера. А, тем более, у Востока — зарождающихся «хазар» (аланов и тюрков Салтово-Маяцкой культуры).
Жил этот народец с 5 по 11 век, заселив первоначально реку Полоту. В будущем явился одним из 4 колен политического и экономического союза криеве (нам привычней «кривичей»). От гидронима звалась и их столица. ПОЛОТеск (на манер прибывших сюда позже «цикающих» словен – Полоцк).
Полочанам было не привыкать жить на болотах (гидроним Полота так и переводился с их языка – «болото»). Их предки пришли с Белорусского Полесья (а звались они «неврами»). С 8 века полочане управлялись скандинавскими конунгами, создавшими в этих дремучих местах германо-полоцкую династию правителей. Она имела позже колонию на Ладоге (уже потом ее захватят «словене»).
Данные эти можно легко найти в сагах «О Хальвдане», «О Стурлауге», «О Хрольве Пешеходе». Или в намеках, имеющихся в «Пергаменте с Плоского Острова». Кстати, Хельга (будущая Ольга Святая, жена Игоря Рюриковича) была родом из псковских полочан.
Создатели «норманнской» теории не угадали с Рюриком, приписывая его рать «германскому корню». Все Рюриковичи (судя по тестам ДНК их потомков) были финно-уграми. А вот от Полоцка до Пскова в 8 веке действительно правили скандинавские варяги. Византийцы как раз их часто звали «рокс» («русь»). То есть «русые», «светловолосые» или «рыжеватые».
Так как «кониги», управляющие полочанами, устремили свои взоры и на охотничьи угодья словен, балто-финнов и финно-угров, против них, скорее всего, и призвали финно-угра Рюрика с его варяжским отрядом. Кстати, «рюрик» с диалекта, бытовавшего в Псковской губернии — «сокол».
Не случайно потомки Рюрика больше всего «точили зуб» именно на полочан.
Люди Тушемлинской (банцеровской) культуры
Географическая, культурная, генетическая связь тушемлинцев видна нам на карте Ботана
По версии популярных исторических заметок, это, вроде бы, первые восточные балты. «Какое же они имеют отношение к славянам? – спросите вы. Прямое. К поздним русичам. Некоторые роды этой этнической общности создали с рассмотренными выше «протославянами» радимичей и дреговичей. Ее черты есть и у тех кривичей, которые основали Смоленск.
И ряд городищ северной Белоруссии. Вот почему до 6 века ни одну из культур в этой (и на рассмотренных выше) географических локациях нельзя именовать ни сугубо «балтской», ни конкретно «славянской». Что касается тушемлинцев, которые стали будущими «кривичами-смолянами», то, по мнению Википедии, «этнос- носитель этого диалекта праславян, представляет наиболее ранний восточный колонизационный поток».
Лишь часть этого потока «рождала» племена Литвы (основой этого государства были 2 рода 11 века— лиеты и жемайты). Другая – русичей.
Тайну смоленских кривичей, их отцов и родственных им предков белорусов пытается разгадать в своей книге Станислав Чернявский.
Ближайшие предки тушемлинцев – аграрии Днепро-Двинской культуры. Ее традиции избрали себе позже именно те балтийские кланы, которые сложились в латышскую нацию (к слову, она хорошо хранит свои обычаи — особенности убранства, язык и ритуалы).
Вернувшись вглубь веков (к «днепро-двинцам»), заметим: те расселялись по Калужской, частям Псковской, Тверской, Московской и всей Смоленской области РФ. Также по Могилевскому и Витебскому регионам современной Беларуси. Получается, что одновременно с рождением первых греков явился и общий предок тех самых поздних («средних») венетов. Они эволюционировали затем в балто-славян и кривичей. Вот как все было…
«Северные венеты» или люди Пшеворской культуры
Кем были предки знаменитых «поморских славян» («лужичан», ободритов и полабских славян)? Во времена Геродота их называли «лугиями» или «ВАРинами». Корень ВАР отвечал у европейских ариев сразу за 3 понятия – «накал», «война» или «оборона». У античных авторов они считались потомками венедов и часто носили имя предков (так было принято в исторической «науке» тех времен). Лугии/варины принадлежали к свободолюбивым носителям комплекса, самый яркий археологический памятник которого откопан в Пшеворске (Подкарпатское воеводство Польши).
«Аркона»: российские любители «пэгэна» (тяжелого языческого металла) реконструировали костюмы поморских славян. А те занимали север ушедшей в Лету ГДР и север Польши.
То есть «родители» балтийских поморов двигались когда-то на Балтику (землю далеких предков) от северных Карпат. Попутно мешались с германскими племенами (вся Восточная Германия наполнена больше поморскими артефактами, а не древними германскими). Процесс хорошо освящен в работах историка-слависта Бориса Рыбакова.
Известно, что лугии/«лужичане» торговали не только янтарем (как отцы и деды), но и женщинами. А также охотно принимали участие в военных кампаниях соседей – сначала кельтов, а затем и германцев. Часть их охотно пускалась в разбой. Так что гордые славяне поморы (мирные рыбаки) были не чета «дедушкам».
«Поморцам» приписывают знаменитый религиозный (языческий) комплекс на острове Аркона.
«Загвоздка» историков, этнографов и специалистов по языкознанию в том, что, по тем же германским сагам, описанные племена понимали как славянский, так балтский и саксонский языки. Поэтому их тоже трудно «приписать» хоть какой-то из этих языковых групп (чего бы ни пытались себе нафантазировать родноверы и прочие историки-патриоты). Мало того, обнаруженные у пшеворцев гаплогруппы больше указывают на генотип неолитических людей. Однако нынешний лужицкий язык — уже славянский.
Итог смешения: люди позднего этапа культуры Прага-Корчак
«Поле» — термин, обозначающий пространство, свободное от аварского ига. Может, «ПОЛЯне» взялись отсюда. Ближайшие соседи — упомянутые уже потомки союза антов (желтый цвет), поморы (коричневый слева) и предки пруссо-галиндо-ятвягов (фиолетовый). На самом деле в рассмотренное время они все были членами союзной лиги. Зону окружали совсем неродственные этносы — саксы, сарматы-данники аваров и греки-понтийцы.
Пражская культура – центр ассимиляции представителей всех культур. Это и есть исторические славяне, не разделенные еще на те самые три ветви, известные нам по учебникам. Однако.
Культура сложилась на стыке ареалов большинства перечисленных археологических горизонтов, продолжившись позже на востоке территорией «суваров»/«северян» (ромено-борщёвцев). Говоря о географии, это пространство от Одера на западе до верховьев Сейма на востоке. Пражская традиция больше говорит об отличительных артефактах не этноса, а. военной лиги, превратившейся постепенно в социо-культурную группировку.
Почему? Судите сами: стал бы народ жить поперек всех рек? Обычно отдельная народность формируется в пределах каких-то природных границ. Может, это была целая империя?
Жители Ровенской и Волынской областей Украины, а также большинство нынешних поляков, по словам антропологов, сохранили внешность волынян/дулебов. А само это племя, по Седову, наиболее чистый генетический потомок культуры Прага Корчак. Такой же тип преобладает и на первых польских иконах.
Почему ж тогда «империя» такая узкая? Посмотрите на карту: речь о чрезвычайно вытянутой, но неширокой полосе, больше похожей на пограничный буфер. К северу и югу жили описанные выше народности. Еще южнее располагались сарматские селища, выбирающие разные стороны в войне с аварами.
Черноморские полисы Византии враги изначально не трогали. Кем были захватчики? Все предельно ясно. Описанные славяно-балтские народы попросту отгородились первыми славянами от. аваров. Те как раз пришли в Европу в 6 в. Неразделенные славяне поначалу не были отдельной народностью.
Это была профессиональная группа пограничников – представителей всех описанных выше реальных этнических групп. А. Г. Алексаха в своей «Прогрессологической реконструкции» обращает внимание на один факт. Археологи настаивают, что перемещения людей в области Прага-Корчак напоминают больше не миграции, а. регулярные «командировочные» поездки. С какой целью? Служить на рубежах…
Разделение на исторические славянские народы
Будучи разделенными на 3 ветви в результате войны с аварами, пограничники («славяне») создают лишь на новых местах союзы племен и различные языковые подгруппы. Они уже соотносятся с этносами в классическом понимании этого слова. Поэтому невозможно представить, как звучал язык их отцов — славян-«пражцев» 6 века. Видимо, это был профессиональный арго, поддерживаемый всеми пограничниками – представителями описанных археологических культур.
А впоследствии он перешел и к гражданскому населению, так как стал когда-то средством межплеменного общения (еще в «пограничный» период – во время существования Пражской культуры).
Перешедшие на сторону аваров славяне и сарматы стали с 7 века частью Хазарии (ее гражданами или данниками, как вятичи).
И, наоборот, все противники тюркских завоевателей явились теми самыми восточными, западными и южными славянами, постоянно перетекая друг в друга. На этот раз уже «письменными» этническими союзами: полянами, дулебами (волынянами), тиверцами, уличами, другувитами, радимичами, дреговичами, древлянами, северянами, словенами (ильменьцами), бужанами, составленными из десятков родов чехами и «ляхами», моравами, словаками, ославянившимися уже ободритами («лютичами» или «лужичанами»), сербами, хорватами и хорунтанами (будущими словенцами). Еще пара сотен лет понадобилась, чтобы окончательно сделать славянами (по языку) и русичами (по административной принадлежности) кривичей, вятичей, арсанов («РЯЗАНов») и полочан (последние покорены были лишь в 10 веке).
Многие стали славянами в эпоху дорюриковской Киевской Руси. Вовсе не варяжской. К примеру, поляне и северяне очень дружно строили град Киев.
Несмотря на то, что о первых славянах заговорят лишь в 6-м столетии, их костюм придуман в 5-м. Антропологический тип? Историк Седов считает, что пограничники-«пражцы» сформировали расовый вид, «отпечатанный» позже на людях племени дулебов (волынян). Волынь (на германский манер Волен) — историческая область, чье название переводится как «вольное» («вольное место»). Это же синоним «полю»!.
Славяне – нация, формировавшаяся из внешнеполитических союзников. А противоположность такой «Славянии» – Хазария («рыхлый» каганат, но наполненный на западных рубежах схожим этническим материалом)…
Источник: vlad-vlz.livejournal.com