Нарва это город какой страны

Содержание

Киркенес - русский город в Норвегии

Еще два памятника в Нарве ждут решения о своей судьбе

Вскоре с носовой площадки судна открывается панорама Киркенеса.

Киркенес - русский город в Норвегии

Граница России и Норвегии расположена буквально за ближайшими холмами: ниже на фото хорошо видны пограничные вышки на сопках — правда, норвежские это вышки или же это и вовсе наше «большое око» бдит норвежцев со своих рубежей, я так и не понял.

Киркенес - русский город в Норвегии

Большинство приграничных городов, как правило, испытывают историческое, культурное или экономическое влияние не только свой страны, но и соседней, расположенной по ту сторону рубежа: примеров масса – Выборг, Печоры, Нарва-Ивангород, Брест, Гродно, Благовещенск на далёком Амуре и др. В западноевропейском путеводителе написано, что «Киркенес» — это город в самом отдалённом уголке Норвегии, город, «где Запад встречается с Востоком». Западный путеводитель прав, более того, вполне можно сказать, что Киркенес – это русский город на северо-востоке Норвегии, в самом дальнем, примыкающем к России, уголке узкой полосы, которой протянулась вдоль побережья Норвежского и Баренцева морей эта скандинавская страна.

В городе около 10% русскоязычного населения, кроме того, на протяжении последних 10-12 лет Киркенес стал одним из основных портов базирования российских траулеров. Здесь они дожидается новых квот, заправляются, ремонтируются и меняют команды. Часть улова здесь выгружается или хранится на берегу в ожидании погрузки на другие суда, доставляющие улов на европейский рыбный рынок.

nublu x gameboy tetris — für Oksana

За последние десять лет российские траулеры стали привычной картиной во всей киркенесской гавани, не говоря уже о самих моряках, прогуливающихся в не столь обширном центре Киркенеса. А сегодня в Киркенесе был вдвойне «российский день» — помимо нескольких десятков традиционно стоящих тут наших траулеров, в гавани Киркенеса стояло куда более интересное судно – ледокол «Варандей». Новый ледокол «Лукойла» ошвартовался в норвежском приграничном Киркенесе и простоит тут три недели в ожидании оборудования – нового генератора, который должен поступить из Германии.

Этот многофункциональный ледокол был построен на сингапурской верфи Keppel Singmarine по заказу «ЛУКОЙЛа» для работы в районе Варандейского нефтеотгрузочного терминала в Баренцевом море и передан заказчику в конце 2008 года. Судно будет нести постоянное дежурство в непосредственной близости от круглогодичного стационарного морского ледостойкого отгрузочного причала (СМЛОП) Варандейского терминала и обеспечивать безопасную ледовую обстановку во время загрузки танкеров.

Длина ледокола — 100 метров, ширина – около 22 метров, осадка – 10,6 метра, дедвейт – 4643 тонны, скорость – 15 узлов. Ледокол может двигаться со скоростью 3 узла в ровном льду толщиной 1,7 метра. Экипаж – 22 человека. Порт приписки судна – Калининград.

Итак, новый ледокол «Варандей» в Киркенесе. Скоро он уйдёт на службу в российские воды Баренцева моря.

Киркенес - русский город в Норвегии

В Киркенесе большинство вывесок и названий помимо норвежского и английского, дублируются ещё и на русском языке:

Источник: m.fishki.net

Исчезнувшая страна

О независимом государстве Республика Северная Ингрия в России мало кто слышал, кроме знатоков истории и финнов-ингерманландцев. Рожденное гражданской войной сто лет тому назад, 7 июля 1919 года, зажатое между Финляндией и Советской Россией, оно просуществовало почти полтора года и исчезло. От него почти не осталось физических следов, кроме немногочисленных фотографий и редких почтовых марок. Там, где когда-то была Северная Ингрия, побывал обозреватель “Ъ” Алексей Алексеев.

Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ / купить фото

Поле, ингерманландское поле

Чистое поле или даже очень большая поляна. Несколько деревьев. Воронки в земле. Два креста — один березовый, другой из металлических труб. На них таблички: «Pochjois-Inkeri».

И годы — 1919–1920. Как на могиле. Вот и все. Остальное исчезло. Растворилось в истории — дома, люди, флаг Республики Северная Ингрия.

Атлантида. Град Китеж. Республика Северная Ингрия. Государство, которого нет. В то, что оно было, сложно поверить, даже находясь на его бывшей территории. Сто лет назад здесь, рядом с не существующей больше деревней Кирьясало, столицей не существующего больше государства, проходила финская граница. Сейчас это территория Всеволожского района Ленинградской области.

Граница давно и сильно отодвинулась.

В Северной Ингрии живут лисы, кабаны и лоси. Опьяняюще чистый воздух, вкуснейшая вода из родника. Летают чибисы, кукуют кукушки, а разнообразие бабочек привело бы энтомолога в восторг. Хотя энтомологи вряд ли часто сюда забредают. Кто вообще забредает?

Лесники. Охотники. Грибники. Копатели с металлоискателями. Краеведы.

Иногда приезжают финны, чьи предки (или они сами в детстве) жили здесь.

От Санкт-Петербурга до этого места всего полсотни километров. Но случайно сюда не попадешь. Общественный транспорт в несуществующую страну не ходит.

Нужен личный — машина, желательно с полным приводом, квадроцикл, мотоцикл, велосипед. А еще в этих местах можно наткнуться на колючую проволоку, провалиться в яму и даже если все хорошо — не найти последние следы исчезнувшей страны. Непростые здесь места. Поэтому, как в «Пикнике на обочине» Стругацких, нужен сталкер, проводник. Сталкерами корреспондента “Ъ” стали два местных краеведа — Михаил Михайлов и Инна Демидова.

От автодороги А-121 «Сортавала» отходит другая, мощеная диким камнем дорога, построенная много веков назад и не ремонтировавшаяся более 80 лет. Дорога, сохранившаяся в хорошем состоянии до сих пор,— финны знают, как строить дороги. Приспособлена она была для транспортных средств на конной тяге. На автомобиле приходится ехать со скоростью телеги.

А с какого-то момента, особенно в дождливую погоду, можно только идти пешком. Пока дорога не приведет в никуда. Туда, где только два креста напоминают о прошлом.

От старой дороги в никуда в сторону порой отходят другие дорожки — к бывшим хуторам, от которых остались только фундаменты домов, яблоневые, вишневые деревья — как доказательства того, что люди здесь когда-то жили. Жили веками. Пока по ним не прошелся тяжелой поступью двадцатый век — век войн, депортаций и идеологических зачисток истории.