Основание крестоносцами риги в каком году
Если у вас не работает один из способов авторизации, сконвертируйте свой аккаунт по ссылке
В предыдущем посте мною было высказано несколько критических замечаний по поводу организации Дней города Риги в этом году, которые сводились в основном к тому, что в мероприятиях не было души, а участники особенно и не старались ее вкладывать также. Не были продуманы ни украшения мест, ни смысл проводимых мероприятий, а информация в программах сулила больше, чем было на самом деле. И чтобы не быть голословной, я отсканировала свои старые фотографии августа 2001 года, когда отмечалось 800-летие нашего города. Просто сравните дух и атмосферу тогда и теперь. Обратите внимание на столы, на оформление киосков, на развлечения на все той же набережной.
По правде говоря, то, что проводилось тогда, надо было проводить сейчас. Это именно мероприятия Дней города, призванные немного развлечь граждан. А вот для 800-летнего юбилея требовалось несколько иное. Потом покажу фотографии 700-летнего юбилея в 1901 году, чтобы было понятно, о чем я. Пока смотрите то, что было в 2001 году.
История Латвии. Часть первая: балты, викинги, Ливония
Раннее утро, около 9 часов. Народа еще нет, но на городском канале уже началось историческое представление:
Я специально выбралась в город пораньше, пока народу мало. По слухам, в этот день в старой части города ожидалось единовременно от миллиона до полутора миллионов гостей, не считая почти миллиона рижан.
Накрыт длинный стол (сравните с грубыми досками нынешнего стола), белые киоски по краю оформлены цветными полосами:
Торговали и люди в средневековых облачениях:
Яркие полотнища тентов создавали особую атмосферу:
Бумажные деньги в руках шута на предыдущем фото выглядят неким анахронизмом. А здесь тот же шут беседует с молодым человеком, затачивающим свой меч.
Столовая улица с длинным столом украшена и такими столовыми приборами. Интересно, куда они делись за эти годы?
На вилку при желании можно «наколоть» и памятник Свободы:
Дойдя до конца столового ряда, можно было лицезреть такую картину — пирамиды и фараоны. Только вот Ригу 800 лет назад основывали не фараоны.
Гигантские сооружения, оказывается, присущи не только имперским режимам:
Дальше в парке расположилась такая беседка:
Памятная плита гласит, что эту беседку Риге подарила мэрия города Сучжоу, Китай, в честь 800-летнего юбилея:
От беседки открывается такой вид. Там, за маяком, видна какая-то статуя, возле которой собрался народ:
Это было первое появление в Риге восстановленной статуи Петра Первого. О сложной судьбе данного монумента надо рассказать отдельно.
А теперь переходим на набережную. За деревьями виднеются стены Рижского замка, а на переднем плане народ развлекается, участвуя в аттракционе:
Можно было принять участие в борьбе сумо:
Посостязаться в переноске картофеля с помощью палочек по китайскому образцу:
Попробовать себя в немецкой разновидности армрестлинга:
ЛУЧШИЕ РЕСТОРАНЫ РИГИ.ЧЕСТНЫЙ ОБЗОР РЕСТОРАНА CASA NOSTRA
Поиграть в литовский баскетбол:
. или в канадский хоккей:
Дальше на набережной силачи состязались в перетаскивании фургонов на расстояние:
На площади Ливу шел спектакль:
Справа от сцены желающим вручались различные одеяния — от разноцветных плащей до средневековых платьев с целью сфотографироваться:
В красиво оформленной палатке шла консультация астролога:
Кузнец показывал свое мастерство:
А стоило ему отвернуться, и у него сыскался добровольный помощник по раздуванию огня под углями:
На одной из улиц проводились народные танцы:
А неподалеку обучали тому, как растереть зерна старинным способом, и испечь из получившейся муки лепешку:
А вот и большой юбилейный торт, еще украшаемый кондитерами:
И, наконец, на городском канале нам напоминают о древней истории Риги!
На проплывающих мимо плотах разыгрываются сценки из истории города. Как вершилось правосудие в 1450 году. Палач за работой:
1475 год. Крестоносцы обстреливают город из пушки мелкого калибра и почему-то кричат по-латышски: «Падодиес!» («Сдавайтесь»!)
1575 год, времена польского владычества. На плоту играет ансамбль старинной музыки Ludus:
Когда я делала этот кадр, снимая музыкантов, за моей спиной стоял один человек, которого я видела всего второй раз в жизни. Могли ли мы предполагать, что пройдет всего пять месяцев, и этот ансамбль будет играть на нашей свадьбе в средневековом замке?
Когда-то имя городу Риге дала речка Рига, Ридзене. Ныне она исчезла с лица земли и лишь дорожка из цветов на улицах старого города показывала, где она была:
Про вечерний салют расскажу в следующий раз.
UPD: Нашла у себя программу мероприятий, вернее тех из них, что были по маршруту осмотра в соответствующее время прибытия. Копирую сюда.
Время начала мероприятия — Место проведения мероприятия — Тематика мероприятия
11.00 — Пароходство — Осмотр памятника Петру Первому
11.40 — Канал (от Оперы до Бастионки) — «Посвящение в рыцари»
12.00-13.00 — Ул. Меркеля — Немецкие салонные танцы 18-19 вв.
12.25 — У Каменного моста — Международные состязания силачей Strong Riga 800
13.20 — У Филармонии — Магистр магии Сан-Мартино де Кастроцца
13.25 — У Филармонии — Силачи
14.05 — У Филармонии — «Горящий человек»
14.15 — У Филармонии — Пирамиды гимнастов
14.00 — Канал — «Наказание рижан»
14.35-15.00 — Канал — «Орден против рижан»
15.00 — Бульвар Райниса (от ул. Кр.Барона до ул. Бривибас) — «Рига ест»
16.15 — Канал — «Поляки в Риге»
16.30 — Набережная — Национальные игры
17.30 — Канал — «Ратман у астролога»
17.55 — Канал — «Суд над ведьмами»
18.20 — Канал — «Великий мор»
Первая оккупация: крестовый поход, который лишил Прибалтику государственности
Историческая трагедия титульных народов Прибалтики заключается в том, что их естественное развитие было прервано вторжением крестоносцев. Крестовый поход немецких «псов-рыцарей» уничтожил зародыши собственной государственности коренного населения и на много веков сделал будущих эстонцев, латышей и литовцев порабощенными народами.
С кого началась история покорения Восточной Прибалтики? С итальянца Джачинте Бобоне Орсини, который, став папой, принял имя Целестин III. Властолюбивый правитель Рима в 1192 году объявил крестовый поход против язычников. Под предлогом спасения их от влияния православной церкви. В этом же году Целестин утвердил устав Тевтонского ордена.
Эта военно-религиозная организация сыграет роковую роль в Ливонском крестовом походе.
Однако до официального объявления крестового похода Целестин положил глаз на балто-славянские земли. Поход против Прибалтики стал финальной частью многолетней экспансии немецких крестоносцев против коренного населения Германии — полабских славян, лютичей, ободритов.
К началу агрессии у ливов Даугавы была собственная столица — деревянный замок в Гольме (ныне Саласпилс). Они с давних времен платили ежегодную дань полоцкому князю. С 1185 года это был Владимир. Предполагают, что он был сыном минского князя Володаря Глебовича. Полоцкие князья принципиально не вмешивались во внутренние вопросы ливов, предоставляя им свободу вероисповедания.
Эсты, которые пока еще не сформировали свою государственность, являлись данниками Новгородской Руси. Талава и Очела — древнелатгальские княжества — также зависели от Великого Новгорода. Между Полоцком и Великим Новгородом с одной стороны и ливами, латгалами, эстами с другой установились тесные культурные и экономические отношения.
Некоторые представители местной элиты, в том числе правитель Талавы Таливалдис, добровольно принимали православие.
Целестин, руководствуясь концепцией продвижения на Восток, поступил как его предшественники — призвал правоверных прихожан отправиться к берегам Двины. Целью Рима был вооруженный захват Ливонии. Первыми участниками крестового похода стали безземельные братья землевладельческих родов Германии, которые нуждались в собственных наследственных наделах.
Сначала среди рижских ливов мирно проповедовал августинец Мейнард. В Икскюле (в переводе с ливского yksi и kylä — «первое село») им была построена церковь, поставлена купель, сооружена крепостная стена. Ливы, поклонявшиеся своим богам, в целом прохладно относились к причудливым католическим обрядам. Особого сопротивления они не выказывали, но и обещания креститься не исполняли.
Примечательно, что Мейнард проповедовал не как самозванец, а с разрешения полоцкого князя Владимира. Он еще до 1186 года санкционировал католическую миссию в подведомственной ему Ливонии.
Преемник Целестина Иннокентий III продолжил призывать к участию в крестовом походе в Ливонию. Как отметил Генрих Латвийский: «Господин папа даровал отпущение грехов всем, кто примет на себя знак креста и вооружится против вероломных ливов; епископу Бертольду он дал грамоту об этом, как и его предшественнику».
Летом 1198 года епископ Бертольд высадился с войском крестоносцев в устье Даугавы. Новый миссионер спросил у ливов из Гольма, собираются ли они принять христианство. Ливы, столкнувшиеся с силовым давлением, ответили отказом. Они не доверяли Бертольду. Тот отступил «на место Риги» с вооруженными людьми, дав возможность ливским старейшинам посовещаться.
Вскоре один из гонцов поинтересовался у Бертольда, зачем он привел с собой войска.
Епископ тут же обвинил ливов в том, что они, «как псы на нечистое», из христианства обратно переходят в язычество.
Вскоре двое рыцарей-крестоносцев, повадившихся за фуражом для лошадей, были убиты в схватке с ливами. Это стало поводом для начала войны.
Бертольд приступил к решительным действиям и выступил к Древней горе (холм Куббе, mons Rige, что располагался на территории парка Эспланада). Там его уже ждало ливское ополчение. Завязалась схватка. Конь Бертольда внезапно помчался прямо в гущу противника. Епископа стащили со спины коня и пронзили копьем.
Лив Имаут, убивший Бертольда, был воспет потомками, став национальным героем будущей Латвии. В советское время в его честь назвали один рижский спальный микрорайон Иманта.
Впрочем, ливов удалось разбить, а впоследствии немецкие крестоносцы пожгли их нивы и нанесли им серьезный урон. Фактически это была первая кровавая схватка в истории Риги.
Ливы, испугавшись за свой урожай, запросили прочного мира. По соглашению с крестоносцами в Гольме крестились пятьдесят человек, в Икскюле — сто. Вскоре соратники Бертольда отплыли в Саксонию, где их ждал куратор крестового похода — князь-архиепископ Бремена Гартвиг.
Именно он назначил руководителем нового вторжения в Ливонию своих племянников — Альберта (будущего основателя Риги), Теодориха (первого руководителя Ордена меченосцев) и Германа (будущего завоевателя Юрьева, который станет Дерптом). Пока крестоносцев не было, ливские старейшины захватили оставшихся клириков в заложники, пригрозив им расправой. Затем была снаряжена третья экспедиция во главе с Альбертом.
Вскоре на землях, подчиненных Полоцку и Великому Новгороду, возникли немецкие торговые крепости, а местное население было насильственно обращено в католичество.
После захвата земель Прибалтики папа Иннокентий III подарил две трети ее территории епископу Риги Альберту. Одну треть он предоставил ордену. Меченосцы выразили недовольство. Начались поджоги и насилие, которые чинились по всей Ливонии, Селонии и Куронии.
Конфликт между феодалами грозил принять затяжной характер. Во избежание войны решено было отправить в Прибалтику первого в ее истории эмиссара-замирителя. Им оказался уроженец далекого Пьемонта Вильгельм, ставший в мае 1222 года епископом Модены. Его направил в Ливонию папа Гонорий III. В задачи Вильгельма входило примирение противоборствующих сторон и улаживание имущественных разногласий.
В Ливонии к тому времени множились епархии. Заявляла о своих правах бюргерская Рига со своим советом. Бунтовали не до конца покоренные язычники.
К тому же древнерусские правители по-прежнему выражали недовольство массовой колонизацией своих «исконных отчин» (особенно негодовали Псков и Полоцк).
Тем более что в Эстонии постепенно усиливалась Дания. Датский король Вальдемар захватил Колывань и основал на ее месте крепость Ревель, претендуя на северобалтийские земли.
В Риге Вильгельм Моденский оказался в 1225 году. В качестве доклада-отчета о положении дел в Прибалтике епископ Альберт преподнес ему документ, по которому в современной Латвии изучают школьную историю. Это «Хроника Генриха Латвийского».
Епископ Альберт сумел заручиться поддержкой Вильгельма, который санкционировал продолжение завоеваний. Он одобрил планы по захвату земель эстов.
К Юрьеву было направлено войско брата Альберта Германа. После падения последнего оплота Прибалтики Вильгельм торжествовал победу.
Папский посланник потребовал у братьев Альберта и Германа Буксгевденов передать «все спорные земли» под контроль папского престола. В результате в Эстонии были созданы светские владения Папы Римского. Епископам осталось подчиниться Вильгельму Моденскому.
Сразу после разрешения конфликта в Ливонии Вильгельм выехал на Готланд, где развернул бурную деятельность, призывая собрать крестоносное войско для захвата Эзеля (Сааремаа). Вскоре остров был завоеван, а его жители силой обращены в христианство по католическому образцу. Епископ Альберт, рассчитывавший расширить епископские владения руками Вильгельма Моденского, не получил Сааремаа в свое распоряжение. Там было создано самостоятельное Эзель-Викское епископство. Очевидно, Вильгельм Моденский понимал, что усиление честолюбивого рижского правителя излишне.
Вскоре папа и его посланники устремили свои интересы за пределы Восточной Прибалтики. Вдали маячили перспективы захвата частей Руси.
Папа Гонорий III заинтересовался землями води, ижор и карелов. Эти народы, равно как прежде эсты, являлись данниками Великого Новгорода. Сначала папа Гонорий III открыто призывал к запрету православных обрядов в Ливонии. Он отметил, что «нужно принуждать этих русских к соблюдению латинского ритуала в тех случаях, когда известно, что они, упорствуя в греческом обряде, поступают вопреки источнику, то есть Римской церкви». В своих посланиях он именовал древнерусские земли Russia.
Сами посланники Пскова и Новгорода время от времени пытались встречаться с Вильгельмом Моденским. Через него папа Гонорий присылал князьям инструкции в стиле «Послания ко всем королям Руссии» (Universis Regibus Russie). Он призывал послушать здравые наставления Вильгельма, чтобы «постичь истину католической церкви, без которой никто не спасется». Папа неустанно хвалил немецких рыцарей, которые, по его словам, были «намерены заботливо защищать новообращенных в Ливонии и Эстонии от гонителей, мужественно давая отпор как язычникам, так и русским (tam paganis quam Rutenis)». Из папского послания слова не выкинешь.
Впрочем, скоро ситуация изменилась. В 1227 году умер папа Гонорий, не реализовав идеи о включении северо- и западнорусских земель в папский надел. В 1228 году взбунтовались балтийские народы — куроны и семигаллы. И дабы избежать столкновений на несколько фронтов, в 1229 году немецкие феодалы подписали с посланниками псковского князя Мстислава (Федора) Давыдовича важнейший исторический документ. Он получил название «Мстиславова правда».
В нем впервые были оговорены условия экономического и политического сотрудничества между захватчиками-крестоносцами и древнерусскими городами: Псковом, Смоленском, Витебском, Полоцком.
Вскоре древнерусские купцы, прибывавшие по Двине и по Большому песчаному пути, смогли останавливаться в Риге официально. Так в Старой Риге было основано Русское подворье. И в этом же 1229 году умер епископ Альберт. Ему по сей день принадлежит слава основателя Риги, потому что именно его хронисты упомянули город в своих источниках.
Междоусобная война между феодалами вскоре вспыхнула с новой силой.
Однако попытки крестовых походов против Древней Руси были остановлены Святым Александром Невским, князем Великого Новгорода, который наголову разбил тевтонов на Чудском озере в 1242 году.
Балтийским и финно-угорским народам не повезло. В связи с отсутствием традиций государственности и внутриполитической раздробленностью очаги сопротивления ливов, куронов, семигаллов и латгалов были жестоко подавлены ко второй половине XIII столетия. Власть немецких крестоносцев продолжалась до середины XVI века, пока русский царь Иван Грозный не положил конец существованию Ливонского ордена.
ИсточникОсада и взятие Риги шведами в 1621 году
Когда-то давно перевел с английского текст об осаде Риги в 1621 году, найденный в интернете. Выкладываю здесь.
Первым испытанием новой (реформированной) шведской армии было не полевое сражение, а осада. Город Рига находился под польской защитой, но фактически был независимым и протестантским.
11 августа 1621 г. король Густав II Адольф лично провел рекогносцировку и был обстрелян из Песочной рондели ( Sandrundeln ). Город был защищен бастионами, средневековой городской стеной приблизительно с 20 башнями и рвом, наполненным водой. Крепость, построенная на полуострове, имела гарнизон в 300 солдат, усиленный 3700 воинами городского ополчения.
13 августа король написал городскому муниципалитету Риги обещая, что не будет начинать обстрел, если гарнизон согласится вести переговоры. Горожане ответили, что не могут пойти на них без разрешения польского короля, и что Сигизмунд должен быть информирован об этом. Если они будут атакованы, то станут защищаться любыми доступными средствами.
В тот же день город был окружен шведской армией в 19.000 человек во главе с королем, братом короля Карлом Филиппом и Якобом Делагарди. 13-ого и 14-ого шведы, окопавшиеся под огнем, были атакованы рижской пехотой и конницей там, где полковник Сетон ( Seaton ) руководил строительством бруствера. Шведы отразили нападение. 16-ого король установил тяжелую артиллерию и начал бомбардировку города. Шведы сумели взять Красную башню на противоположном берегу реки Двина и остров Эббенхольм ( Ebbenholm ), несмотря на сильный огонь с рижской флотилии ( flotilla ) и бастиона Маршталь ( Marstallbastion ). Полковник Коброн немедленно построил брустверы в обоих местах.
Примечание: А — лагерь Густава-Адольфа, B — лагерь Делагарди, С — лагерь Врангеля.
1 — бастион Якоба, 2 — Песочная рондель,3 — бастион Нипорт, 4- бастион Банный, 5 — бастион Маршталь.
18-ого шведы открыли сильный огонь по бастиону Якоба ( Jakobbbastion ). Он был тяжело поврежден, а вместе с ним восточные укрепления города. Шведы хотели устранить угрозу анфиладного ( enfilading ) обстрела своих частей в подступах (апрошах) к городу.
19-ого большая галера ( Galley ) была потоплена в гавани Риги орудийным огнем шведов c острова Эббенхольм. Шведский король беспокоился о своих коммуникационных линиях за рекой, опасаясь польского командующего Радзивилла, который приближался к Риге с имеющимися у него силами.
К этому времени город был полностью окружен и в нем распространились пораженческие настроения. Рижане послали письмо Радзивиллу, умоляя о срочной помощи. 20-ого Сетон поставил свои пушки против бастиона Якоба.
В темноте другая батарея была развернута и укреплена для защиты первой. Траншеи Сетона и Мансфельда теперь соединились. Враги были настолько близки, что могли переговариваться. Потери были тяжелы с обеих сторон от сильного огня мушкетов и орудий. Герцог Иоганн захватил остров Фридрихсхольм ( Friedrichsholm ) на противоположной стороне Двины.
23-го шведы взяли замок Дален ( Dahlen ), который располагался на маленьком острове на Двине. Сильный огонь против Песочной рондели ( Sandrundeln ), Песочной башни ( Sandtower ) и бастиона Нипорт ( Nyportsbastion ) начался на 23-е. Тяжелые осадные орудия: картауны ( Kartoger, 42-фунтовые) и полукартауны ( halfkartoger, 24-фунтовые) бросали в цель снаряды весом 19,5 кг и соответственно 11 кг. Обстрел продолжался весь день, и стены бастиона Якоба толщиной 6 метров были сильно повреждены. Много жителей погибло от массированной бомбардировки.
В ночь на 24-ое из Риги к Радзивиллу был направлен посыльный, чтобы убедить его оказать городу срочную помощь. 25-ого бомбардировка продолжалась. Огонь был перемещен от уже сильно поврежденного бастиона Якоба к Песочной башне и бастиону Нипорт. От укрепления Коброна около Красной башни и с острова Эббенхольм огонь был направлен через реку на прибрежную полосу Риги. Здание городского муниципалитета было разрушено этим обстрелом.
Ночью шведы попробовали форсировать реку и захватить врасплох бастион Маршталь, но это им не удалось. Сильный артиллерийский огонь продолжался до 29-ого, после чего непрекращающаяся бомбардировка стала характерной особенностью осады. Обстрел также вели мортиры ( mortars ), запускающие зажигательные ядра из шанцев вокруг города.
Артиллерия бастиона Якоба была нейтрализована, а ворота у Песочной башни были разрушены. Бруствер в форме полумесяца перед Песочной ронделью также был под огнем. Несмотря на все это защитники по ночам восстанавливали укрепления в максимально возможной степени. Сильный огонь осажденных привел к взрыву, от которого погибло несколько шведских артиллеристов.
Посыльный от Радзивилла сумел прокрасться через шведские линии и доставить в Ригу сообщение, обещающее неизбежную помощь. В городе снова появилась надежда. Попытка шведов заполнить ров фашинами потерпела неудачу также, как и попытка пересечь его на маленьких лодках. 30-ого Врангель предпринял штурм бастиона Маршталь, но был отражен с тяжелыми потерями.
Пороховая (она же Песочная) башня, свидетель осады 1621 г.
К концу дня Радзивилл прибыл с 1500 воинами и тремя орудиями. Стычка произошла на берегу реки между частями Януша Кишки ( Kiska ) и полковника Коброна ( Cobrons ). Гетман соединился с Кишкой, но, несмотря на раннее прибытие, он был вынужден отступить из-за плотности шведских укреплений и огня орудий. Радзивилл отошел к холмам и расположился там.
Гарнизон в Риге радовался его прибытию и пробовал установить контакт с польско-литовскими отрядами. Их попытка пересечь реку на лодках закончилась кровавой неудачей. Когда шведский орудийный огонь был направлен на лагерь Радзивилла, он понял тщетность своих усилий в попытке снять осаду с его малочисленными частями и в ночь на 31 августа отступил. Перед тем как уйти он послал ободряющее письмо защитникам Риги.
Ночью на 1 сентября шведы сумели отвести воду из рва. Это позволило им пересечь ров перед Песочной ронделью. На рондель был направлен сильный огонь артиллерии. Шведские минеры перешли ров, чтобы рыть подкоп под ронделью. Защитники также вырыли подкоп, чтобы перехватить шведов.
2-ого шведский король написал гарнизону, предлагая переговоры о сдаче. Когда никакого ответа не последовало, король приказал начать атаку. Герман Врангель взял полк Мансфельда и пересек ров, захватив укрепление в форме полумесяца после короткой, но жестокой борьбы. Однако хорошо рассчитанный рижанами взрыв мины причинил Врангелю тяжелые потери. После этого шведы продолжили попытки захватить Песочную рондель.
Перед бастионом Якоба они вырыли траншеи и строили брустверы, из-за которых можно было бросать ручные гранаты ( handgrenades ) на валы бастиона. Защитники действовали умело, восстанавливая сделанные повреждения. 3-го и 4-ого интенсивность артиллерийского огня шведов увеличилась. Бруствер бастиона Якоба был частично разрушен. Источники сообщают, что сам Густав II Адольф и его брат Карл Филипп участвовали в рытье траншей с лопатами в руках.
Восстановленная стена рижской крепости с башней Рамера
Попытка шведов начать штурм моста потерпела неудачу ночью на 5-ое. Минная война ( minedigging ) продолжалась и противники встречались в рукопашных боях с мечами, топорами и гранатами. На 8-ое шведы сумели подорвать еще одно укрепление в форме полумесяца, но, несмотря на поддержку огня девяти батарей, они не смогли занять его, из-за продолжавшегося интенсивного огня с бастионов Якоба и Нипорт. Минеры встречались в яростных схватках под землей.
На 9-ое сильный артиллерийский огонь шведов поддержал другую попытку пройти вперед через подступы ниже укрепления в форме полумесяца. Мансфельд преуспел в использовании петарды, которая взорвала ворота между ронделью и этим укреплением. Шведы достигли Песочной рондели. Полк Густава Горна штурмовал укрепление в форме полумесяца и приблизился к рондели, чтобы захватить ее.
Другие шведские части, взорвавшие ворота петардой, достигли бруствера бастиона Якоба. Тем не менее, вскоре они были вынуждены оставить бруствер из-за интенсивного огня со стороны бастионов Якоба и Нипорт. Шведы потеряли 200 человек 9-ого, в то время как защитники потеряли половину из этого числа. Успех шведов подразумевал, что минирование Песочной рондели могло продолжаться и новые лестницы могли быть легко использованы для штурма бастиона Якоба. Король был готов отдать приказ о новой атаке крепости.
12 сентября Густав II Адольф написал защитникам в третий раз, убеждая сдаться в течение 6 часов. Последовали переговоры и 15-ого сентября гарнизон капитулировал. Большая мина была готова взорвать главную улицу города, и несколько штурмовых лестниц были готовы, в то время как в Риге оставалась только горстка защитников.
Так Рига стала шведской.
Прим. Перевод текста сделан до публикации статьи С. Лапшова на эту тему в «Рейтаре» в 2010 г.
Росгартенские ворота в Калиниграде, изображавшие городские ворота осажденной шведами
Риги в фильме «Слуги дьявола»
Крестоносцы в Прибалтике
западные русские земли, Северо-Восточная Русь столкнулась с новой опасностью, шедшей на этот раз из Прибалтики.
Юго-восточное побережье Балтийского моря с древних времен заселили племена угро-финской и балтской языковых( групп.
К первой из них относились эсты (на Руси их называли чудью), а ко второй — предки современных латышей и литовцев[‡‡‡‡‡‡‡‡]. Они занимались в основном лесными и морскими промыслами. Кое-где уже существовало пашенное земледелие. К XII в. у жителей Прибалтики выделились родо-племенные вожди, окружившие себя дружинами и установившие господство над определенными территориями. У литовских племен уже началось формирование государства.
Прибалтийские земли давно манили немецких феодалов, которые к тому времени подчинили живших на севере нынешней Польши поморских славян. Вторжение немецких рыцарей в юго-восточную Прибалтику началось после того, как в 1184 г. в землях ливов появился католический миссионер монах Мейнард, двумя годами позже возведенный папой римским в сан архиепископа Ливонии. Насильственное крещение местных жителей не удалось, и Мейнард бежал. Тогда папа организовал в 1198 г. крестовый поход против ливов.
В 1200 г. крестоносцы во главе с монахом Альбертом захватили устье Западной Двины. В 1201 г. Альберт основал крепость Ригу и стал первым рижским архиепископом. Ему был подчинен созданный специально для покорения Прибалтики рыцарский Орден меченосцев (на плащах рыцари носили изображение креста и меча). На Руси Орден меченосцев чаще именовали Ливонским орденом или просто Орденом. Насаждая мечом «истинную веру», крестоносцы не останавливались перед беспощадным истреблением упорствующих язычников.
Население Прибалтики отчаянно сопротивлялось захватчикам, нападало на основанные ими замки и города. Ему помогала Русь, опасавшаяся наступления крестоносцев на свои земли.
Однако борьба затруднялась отсутствием единства. Мощь Руси не могла быть полностью использована против Ордена из-за раздоров между Новгородом и суздальскими князьями. Литовские князья неоднократно вторгались в Полоцкую землю. Взаимная вражда не раз побуждала литовских и западнорусских князей вступать во временные соглашения с меченосцами.
В 1212 г. рыцари подчинили Ливонию и приступили к завоеванию Эстонии, подойдя вплотную к новгородским пределам. Мстислав Удалой в годы своего княжения в Новгороде не раз одерживал победы над ливонскими отрядами. Но, как известно, в 1217 г. он перебрался в Галич.
В 1224 г. князю Ярославу Всеволодовичу удалось нанести Ордену поражение под Юрьевом (к тому времени город был захвачен немецкими рыцарями и переименован в Дерпт). Два года спустя, в 1226 г. меченосцы были разбиты ополчением литовцев и земгалов. Неудачи заставили Ливонский орден объединиться с более крупным Тевтонским орденом. Этот Орден был создан в 1198 г. в Сирии для продолжения крестовых походов в Палестину. Вскоре, однако, попытки отвоевать Гроб Господень
были оставлены, и тевтонские рыцари, перебравшись в Европу, принялись доказывать свою ревностность в вере более безопасным путем, обращая в католическую веру западнолитовское племя пруссов. В результате «миссионерской» деятельности пруссы были поголовно истреблены, а их земли заняты немцами.
Объединение Орденов значительно увеличило их мощь и усилило опасность для Новгорода и для его все больше обретавшего самостоятельность «пригорода» — Пскова. Одновременно возросла опасность со стороны шведских и датских рыцарей, овладевших Северной Эстонией.
Восточная Европа в XIII в.
Невская битва В 1240 г. в устье Невы высадился шведский отряд во главе с одним из родственников короля, носившим титул ярла[§§§§§§§§]. В Новгороде тогда княжил сын Ярослава Всеволодовича 19-летний князь Александр.
Появление шведов, по-видимому, было для него неожиданностью. Во всяком случае, в течение 1239 г. Александр возводил укрепления на реке Шелони южнее Новгорода, ожидая, видимо, нападения именно с этой стороны, из Литвы. Литву в 1238 г. объединил под своей властью энергичный правитель князь Миндовг, незамедлительно начавший борьбу за расширение своих владений.
Получив известие о вторжении шведов, Александр сразу проявил себя решительным и смелым военачальником. Он не стал дожидаться полков своего отца, великого князя Ярослава. Впрочем на разоренном Северо-Востоке не так и просто было собрать войска. Александр даже не стал поднимать все новгородское ополчение, а с одной дружиной и немногочисленными ратниками-новгородцами выступил в поход и неожиданно напал на шведский лагерь.
В ожесточенном бою шведы были разбиты и бежали. Сам князь встретился на поле боя со шведским предводителем и ранил его в лицо. Новгородский летописец с обычным в подобных случаях преувеличением пишет о врагах, что «множество многа их паде». Думается, более верное представление о масштабах сражения дает сообщаемая летописцем цифра русских потерь — 20 человек.
Едва ли есть основание видеть в действиях шведов что-то большее, чем обычный грабительский набег. Однако его успех мог бы открыть дорогу дальнейшим захватническим действиям скандинавов.
Победа Александра предотвратила попытки шведов закрепиться на берегах Невы и Ладожского озера. К имени князя прибавилось почетное прозвище «Невский».
ИсточникПамять о крестоносцах дала крен
В Риге началась операция по спасению Домского собора
Обитель духовности, органной музыки и жадных до впечатлений туристов — Домский собор в Риге — дала реальный крен. Один из главных символов латвийской столицы — почти стометровая башня с петушком — наклонилась. Известный архитектор Интс Пуятс бьет тревогу. Никаких романтических сравнений с Пизанской башней. Рижская может просто рухнуть.
Интс Пуятс — руководитель проекта по укреплению башни Домского собора. Реставрация церкви началась еще в 2011 году. Двадцать лет назад измерили наклон башни, оказалось, она дала крен на 38 сантиметров. Вроде ничего страшного. И вот сейчас выяснили: процесс продолжается, наклон составляет уже 62 сантиметра.
Пуятс формулирует проблему по-научному, несколько завуалированно для непосвященного ума. Он говорит: «Текущее техническое состояние башни не может нести нагрузку колоколов. Непрогнозируемыми являются также внешние влияния, например, сильные бури до 30−35 метров в секунду, которые могут безвозвратно ее деформировать». «Безвозвратно деформировать»… Деликатнее об обвале не скажешь.
Авторы проекта по укреплению башни Домского собора исследовали состояние 1200 узлов конструкции, выяснили: они прогнили или пострадали от коррозии сильнее, чем предполагалось. Башня оседает.
Реставрация церкви велась на деньги, выделенные Европейским фондом регионального развития и Рижской Думой. И оказалось, что нужно еще. «Башню надо укреплять независимо от того, получим ли мы финансирование ЕС или нет», — утверждает Пуятс. Его проект согласован с Госинспекцией по охране памятников культуры и представлен в министерство культуры для получения финансирования Европейского союза.
Пуятс — опытный специалист, его знают в Европе, и не только. Так, архитектурное бюро во главе с ним выиграло в прошлом году конкурс в Минске на разработку проекта Центра парусного спорта. Его экспертным оценкам доверяют.
«Полную картину технического состояния башни мы получим только во время предварительного исследования», — сказал он. Это можно будет сделать, когда установят леса и появится доступ к ряду узлов. В настоящее время, по словам архитектора, они закрыты жестью и деревянным настилом.
А, может, надо снять колокола, чтобы облегчить башне тяжкую ношу? Но нет. «Как силуэт Риги немыслим без Домского собора, так церковь нельзя представить себе без звона колоколов, — считает Пуятс. — Это возможность позаботиться об увековечении привычного нам силуэта Риги, одновременно отдавая нашему городу голос и святость, которую несет звон колоколов, каждому из его жителей и посетителей».
Да, конечно, Домский собор давно стал символом Риги, это — замечательное произведение зодчества. Латыши считают его своим, исконным. Пусть он и перестраивался, но был основан в 1211 году, а башня появилась в 1595-м. Серьезный период до наших дней, чтобы достойно постареть. Признаки многовековой ветхости — не обязательно символы гибели.
Все зависит от потомков, от их отношения к храму. Но тут любопытно отметить, что история церкви, являющейся одним из духовных центров Риги, напоминает… о порабощении края крестоносцами.
Заложил этот храм основатель Риги, ливонский епископ Альбрехт фон Буксгевден, который в 1201 году явился на эти брега и обеспечил надежную точку опоры немецкой колонии. До того был каноником в Бремене, в 1199 году стал епископом Ливонии, и сразу взялся за расширения владений крестоносцев. Именно он затеял традицию ежегодных весенних походов.
В конце XII и в начале XIII века в здешних краях началось насильственное насаждение «латинянской» веры, рассказывают в латвийской православной церкви. Оказывается, до крестоносцев, к началу XI века на территории Латвии были выдающиеся православные духовные центры, такие, как Ерсика. Сейчас это обычное село. А тогда был один из духовных центров с богатыми храмами.
По-латышски Ерсика — Jersika, от латинского Gerzika,, немецкого Zargrad, то есть по-русски Царьград. А на правом берегу устья Даугавы (Двины), там, где ныне Рига, еще до прихода крестоносцев находилась первая построенная в этих краях церковь, освященная во имя св. Николая, покровителя плавающих и путешествующих.
В истории не было ни одного случая насильственного насаждения в этих краях православной веры. И как ни странно, на католическое миссионерство в этом регионе дал согласие Полоцкий князь Владимир. Явились рыцари, и огнем и мечом разорили и уничтожили Ерсику, другие православные духовные центры, такие, как Атзеле, Люцане (Лудза), Кукенойс (Кокнесе), древнее Толово, Венден, и другие. И только церковь Святителя Николая в Риге выстояла и оставалась действующей еще около трех столетий.
Казалось, православная вера тут была уничтожена. Некоторые считают, что будто бы она тут появилась вообще в XVIII веке — этим периодом датируются храмы, новые приходы. Но на самом деле искоренить православие не удалось, а после 1710 года отношение к нему стало меняться.
Шведский генерал-губернатор Риги Нильс Йонссон Штромберг не удержал эту мощнейшую крепость в Европе, сдавшись русским войскам, посланным Петром I, подписал капитуляцию. И рижский магистрат, немецкое дворянство и бюргерство преподнесли русскому генерал-фельдмаршалу, графу Борису Шереметеву ключи от Риги. На Ратушной площади они приняли присягу на верность России. В этот момент здесь, в районе устья Двины, уже не было ни одного православного храма. Зато недалеко — Домский собор, который тоже стал свидетелем триумфа русской армии и полноценного возвращения православия в Ригу.
Так что реставрация храма, название которого происходит от латинского «Domus Dei» («Дом Бога»), — это и дань памяти — тому, что он видел, о чем может напомнить латышам и русским. И немцам. Недаром русский художник, философ-мистик Николай Рерих посвятил Домскому собору картину «Собор» (1903)…
Читайте новости «Свободной Прессы» в Google.News и Яндекс.Новостях, а так же подписывайтесь на наши каналы в Яндекс.Дзен, Telegram и MediaMetrics.
Источник