Рига в Российской Империи когда вошла

Краткая история Латвии 18 век

В конце 17 века Россия стала сильным в экономическом политическом отношении государством. Ей требовался выход к Балтийскому морю.
В 1682 году царем России стал Петр 1. Он решил завоевать побережье Балтийского моря, находившееся в руках Швеции. Он понимал, что одной России будет трудно справиться с таким сильным противником. В 1699 году Петр 1, курфюст Саксонии и король Речи Посполитной Август 2 и король Дании Фредрих IV образовали Северную лигу.

Война началась зимой 1700 года вторжением датчан в Гольштейн-Готтопское герцогство. Польско-саксонские войска вторглись в Лифляндию, осадив Ригу. Однако в июле 1700 года шведский король Карл 12, опираясь на поддержку англо-голландского флота, высадил десант на острова Зеландия, подвёрг бомбардировки и принудил Фредриха 4 к капитуляции. В июле 1700 года войну Швеции объявил Петр 1 и в конце августа осадил Нарву. Осенью 1700 года Карл 12 высадился в Лифляндии, заставил Августа 2 снять осаду Риги, а 19 (29) ноября нанёс сокрушительное поражение русским под Нарвой.

Во Владикавказе провели первый региональный этап российской национальной премии

краткая история Латвии

Затем Карл 12 выступил против Августа 2. Петр 1 воспользовавшись передышкой, приступил к укреплению армии и строительству флота. В это время в Лифляндии и Ижорских землях действовали корпус Б.П. Шереметева и отряд Ф.М. Апраксина. В 1702-1703 годах русские взяли крепости Нотебург (Шлиссельбург), Диеншанц, овладев берегами Невы. В 1703 году в её устье был заложен город Санкт-Петербург.

В 1704 году войска Б.П. Шереметева взяли Ивангород, Нарву и Дерпт.

Карл 12 в то время, оставив в Лифляндии корпус генерала В.А. Шлиппенбаха, вторгся с основными силами в Речь Посполитную и покорил Курляндию. В июле 1702 года шведы заняли Варшаву и разбили польско-саксонское войско под Клишовым (недалеко от Кракова). Карл 12 в 1704 году добился от польского Сейма низложения Августа 2 и избрал новым королём С. Лещинского.

В 1704-1706 годах Карл XII нанёс ряд поражений саксонским, польским и русским войскам. Польша вышла из войны, подписав Альтранштедтский мир. Основные силы Карл 12 сосредоточились на Украине, он предполагал двинуть их на Москву. В конце апреля 1709 года шведы осадили Полтаву.

В июне к городу подошли главные силы русской армии во главе с Петром 1. В состоявшейся 27 июня (8 июля) Полтавской битве Карл XII потерпел сокрушительное поражение, потеряв более 9 тысяч убитыми и 3 тысяч пленными. 30 июня (11 июля) А.Д. Меньшиков вынудил остатки шведской армии (16 тысяч), под командованием А.Д. Левенгаупта капитулировать у Переволочной на Днепре; Карлу 12 удалось бежать в Османскую Империю.

Полтавская битва подорвала могущество Швеции и ознаменовала решающий перелом в Северной войне.

В 1710 году русские войска под командованием Бориса Петровича Шереметева заняли Эстляндию и Лифляндию (10 июля Рига), а Ф.М.Апраксин овладел Выборгом, Кексгольмом и Вильманстрандом – выход из Финского залива был свободен.

Задержания в Риге на акции противников сноса памятника воинам-освободителям

В 1710-1711 годах на территории Латвии свирепствовала чума, унесшая значительную часть населения, в некоторых районах не осталось ни одного человека.

После многолетнего пребывания Карла 12 в Турции он прибыл в Швецию. Он предпринял попытку занять Норвегию, но был убит в декабре 1718 года при осаде крепости Фредриксгальд.

30 августа (10 сентября) 1721 года Швеция подписала Ништадтский мир с Россией, уступив ей Эстляндию, Лифляндию, Ингрию и западную Карелию.

Территория Латвии по-прежнему была разделена на три части: Видземе вошла в Российское государство, Латгалия осталась Польшей, на левом берегу Даугавы находилось Курземско-Земгальское герцогство.
Петр 1 был столь удовлетворён политическим присоединением Остзейского края (Ostsee – Балтийское море) к России, что вопросы местной жизни в новых губерниях его мало интересовали. К тому же он испытывал известную благодарность по отношению к прибалтийскому дворянству, поддержавшему его в ходе Северной войны. Поэтому не удивительно, что одним из условий Ништадтского мира являлось подтверждение прав и привилегий остзейцев. Пётр I предоставил местным немцам автономию, осуществлявшуюся посредством таких сословных органов дворянства как ландтаг, коллегия ландратов, конвент рыцарства. Вплоть до 80-х годов 19 века господствующим языком в Прибалтийском крае оставался немецкий язык.
Уже в 1711 году видземские дворяне обратились к русским властям с ходатайством о предоставлении им права суда над своими крестьянами. Особенно ярко устремления дворян проявилось в так называемой Декларации барона Розена (1739), составленной с целью доказать, что крестьяне с 13 века являются неограниченной собственностью помещиком. За крепостными крестьянами не признавалось даже право собственности на продукты личного труда, а всё их имущество рассматривалось как собственность помещика. Основные положения, высказанные бароном Розеном, нашли отражение в Своде рыцарского и земского права Лифляндии. Хотя царское правительство и отказалось утвердить этот кодекс, он все же довольно широко применялся в судебной и административной практике.

Одним из главных достижений помещиков явилось отмена редукций имений, произведённой шведами. Вместо нее была провозглашена политика реституции, т.е. возвращения имений их прежним владельцам. В итоге лишь четвёртая часть всех имений осталась в руках казны. Поначалу помещики получали редуцированные у них имения в качестве ленов, т.е. без права продажи или залога. Но это не устраивало помещиков и, пользуясь своим влиянием при дворе, им удалось добиться того, что в 1783 году Екатерина 2 объявила эти имения полной собственностью помещиков.

Хотя Лифляндия и стала составной частью России, губернией, управляемой назначенным из Санкт-Петербурга генерал-губернатором, фактическая власть оставалась в руках немецкого дворянства. Досадным вторжением в местную жизнь было расценено обращение генерал-губернатора Брауна (в 1765 г.) к лифляндскому ландтагу с требованием об улучшении правового положения крестьян. Патентами от 12 апреля 1765 года был установлен размер барщины, ограничены наказания и запрещена продажа крестьян за пределы губернии. Но контроль за выполнением этих постановлений остался в руках помещиков, и потому в положении крестьян мало что изменилось.

Крестьянское право, достигшее своего апогея в 18 веке и поставившее крестьян в положение рабов, не могло не вызывать протеста с их стороны. В 1771 году сравнительно крупные крестьянские волнения охватили северную часть Видземе. Причем в ходе этих волнений крестьяне с оружием в руках выступили против помещиков и пришедших им на помощь войск.

В 1776-1777 годах волна крестьянских выступлений охватила Цесисский и Валмиерский уезды. Наиболее широкий размах крестьянские выступления приняли в 1784 году. Эти волнения известны под названием мятеж подушной подати. Хотя выступления крестьян были подавлены, всё же им удалось добиться признания принципов патента от 12 апреля 1765 года. В целом же события конца 18 века всё более отчётливо свидетельствовали о кризисе феодально-крепостнических отношений.

Своеобразной формой протеста против существующих порядков явилось движение гернгутеров. Это движение возникло в Чехии. Вскоре идеи этого религиозно-общественного движения достигли и Видземе. Руководимые старшинами приходы, богослужения в домах сходок или под открытым небом без соблюдения церковных церемоний и без участия пасторов вызывали симпатию у латышских крестьян.

Многие из них стали членами братских общин, которые, хотя и были по характеру религиозными, но превратились в противовес покровительствуемой дворянами лютеранской церкви. Главным центром движения по созданию братских общин стал Валмиерский уезд. В 1736 году в Валмиеру приехал руководитель гернгутеров граф Цинцендорф.

По его совету местная помещица Галгарт основала в 1737 году в Валмиермуйже латышский учительский семинарий, из которого вышли многие деятели латышских братских общин. Всплеск гернгутского движения среди латышей пришёлся на 1742 год.

Однако уже в следующем году немецким дворянам и пасторам, напуганным размахом движения, удалось добиться от императрицы Елизаветы указа о ликвидации братских общин. Но, не смотря на запрет гернгуты продолжали устраивать свои сходки тайно, по ночам, в крестьянских хуторах и сараях, а иногда в лесу. Движение, освободившись от немецких руководителей, приобрело более определённую социальную и национальную окраску. Однако, видя, что путём запрета с гернгутством покончить нельзя, а также опасаясь окончательно выпустить из-под своего контроля, власти пришли к выводу о необходимости отмены указа от 1743 года. В 1764 году гернгутерам было разрешено возобновить свою деятельность.

Деятельность братских общин способствовала подъёму нравственности среди латышских крестьян, помогая им глубже понять основы крестьянской веры. Участвуя в братских общинах, латыши прокладывали себе путь к национальному пробуждению.

Северная война на некоторое время затормозила развитие Риги и рижской торговли. В 1710 году, в год взятия Риги русскими войсками, рижскую гавань посетило лишь 15 судов, в следующем году их количество достигло уже 79. К концу столетия в рижскую гавань ежегодно заходило более 800 судов.

Рига превратилась в крупный торговый центр, связывавший обширный российский рынок со странами Западной Европы. Из Риги вывозили в основном хлеб, пеньку, лес, деготь и т.д, а ввозили соль, колониальные товары и различные промышленные товары. Расцвет торговли способствовал и росту населения города, число жителей превысило 20 тысяч.

Внегородских стен возникли обширные предместья. Согласно условиям капитуляции Рига сохранила аристократическое городское самоуправление (магистрат). Немцы прикладывали все силы, чтобы латыши и жители других национальностей, не имели недвижимости в городе, а также не занимались торговлей.

Не менее сложна была обстановка и в Курляндском герцогстве. В конце 17 века герцог Фридрих Казимир запустил хозяйственное развитие герцогства. Хозяйственный упадок повлёк за собой и ослабление политической политики герцогства. Еще более возрастает власть дворян, не желающих считаться с герцогом. Видя ослабление централизованной власти, во внутренние дела герцогства всё чаще вмешиваются соседние государства.

Смуты в герцогстве ещё больше усилились после смерти Фридриха Казимира, ибо его наследнику Фридриху Вильгельму было только шесть лет. Регентом польский король назначил его дядю Фердинанда. В начале 18 века положение герцогства заметно усугубило то, что его территория стала местом военных действий в начавшейся Северной войне.

Когда после Полтавской битвы (1709) стало ясно, что войну выиграет Россия, Петр 1 начинает искать пути для усиления русского политического влияния в герцогстве. Петру 1 удается добиться того, что молодой герцог Фридрих Вильгельм вступает в брак с его племянницей Анной Иоанновной. Однако по дороге из Петербурга в Курляндию Фридрих Вильгельм скоропостижно умирает, но за Анной Иоанновной сохраняется титул герцогини Курляндской. После смерти Фридриха Вильгельма в герцогские права вновь вступает его дядя Фердинанд, последний представитель рода Кетлеров по мужской линии.

Вскоре Анна Иоанновна вступает на российский трон и русское влияние в герцогстве заметно возрастает. После смерти Фердинанда в 1737 году Курляндским герцогом, при прямом участии Анны Иоанновны, стал её ставленник Эрнест Иоганн Бирон (1737-1769). Э.И.Бирон, курляндский дворянин, поступив на службу к Анне Иоанновне, сумел стать её фаворитом и одним из видных государственных деятелем России.

Став герцогом, он продолжал жить в Петербурге, управляя герцогством через своих уполномоченных. Однако после смерти Анны Иоанновны в 1740 году, Бирон попал в немилость и оказался в ссылке. В то же время курляндские помещики, не чувствуя над собой “твёрдой руки”, вступили в междоусобную борьбу.

Тогда польский король назначил герцогом своего сына Карла, но лишь часть дворянства признало его. Назначение Карла вызвало беспокойство в российских кругах.

В связи с этим Екатерина 2 в 1763 году способствовала возвращению Бирона в Курляндию, потребовав от него при этом свободного вероисповедования для православных, беспошлинной торговли для русских купцов и разрешение им свободно селиться в городах. К тому же Бирон был обязан содержать русские войсковые части во время их пребывания в Курляндии или при пересечении её территории.

Бирон прибыл в Елгаву (Митаву) в сопровождении русских войск. Карл, видя, что его дело проиграно, покинул пределы герцогства. Но и Бирона признало не всё дворянство. Только в 1766 году все дворяне присягнули Бирону, ибо Екатерина вторая пригрозила „непослушным” расквартировать в их поместьях русские войска.

В 1769 году Эрнест Бирон, будучи в преклонном возрасте, отказался от власти в пользу своего сына Петра.
Петру Бирону было суждено стать последним Курляндским герцогом. Весь период его правления – это беспрерывные смуты и раздоры.

Развязку событий ускорили волнения, начавшиеся в герцогстве под влиянием известий о Французской революции, и об охватившим Польшу восстании под предводительством Тадеуша Костюшки. В 1792 году в Елгаве вспыхнуло так называемое восстание мельников. Вскоре к мельникам присоединились мастера и ученики других цехов, а так же городская беднота. Восстание было подавлено.

Весной 1794 года в Курляндии началось крупное восстание крестьян. Напуганные им дворяне обратились за помощью к герцогу но, видя, что и он не способен что-либо сделать, они были вынуждены обратиться за помощью к России. Вскоре в Курляндию прибыли русские войска и легко подавили беспорядки. В начале 1795 года курляндский ландтаг принял решение о подчинении России. 28 марта 1795 года герцог Пётр, находившийся в то время в Петербурге, официально подписал отречение от престола, за что Россия выплатила ему немалое вознаграждение.

27 мая 1795 года Курляндское герцогство прекратило своё существование, и стало составной частью России со статусом Курляндской губернии.

В 1795 году вся территории Латвии вошла в состав Российской империи.

18 век вошёл в историю Европы как век просвещения. Носители просветительских идей стремились устранить недостатки существующего строя, изменить его нравы, политику, быт путём распространения идей добра, справедливости, научных знаний. Идеи просвещения получили распространение и в Латвии.
Одним из первых и наиболее известных просветителей был пастор Иоганн Георг Эйзен (1717-1779). Получив блестящее образование в нескольких университетах Германии, Эйзен в 1741 году начал работать пастором в эстонской части Лифляндии. Познакомившись с местным бытом, он пришёл к убеждению, что крестьянское право является злом не только для крестьян, но оно не выгодно и для помещиков. В 1764 году И.Г.Эйзен в Петербурге издаёт свою книгу Описание одним лифляндским патриотом крестьянского рабства, как оно учреждено над крестьянами в Лифляндии, в которой разоблачал ужасы крепостничества и обосновывал необходимость реформ. На эту тему Эйдоном был написан ещё ряд сочинений на немецком языке.

Свои идеи И.Г.Эйзену удалось изложить Екатерине 2 и встретить с ее стороны известное сочувствие. Естественно, что идеи И.Г.Эйзена пришлись не по нраву немецкому дворянству, в результате чего он был вынужден покинуть Остзейский край.

Навсегда вошло в историю Латвии имя Гарлиба Меркеля (1769-1850). В отличие от Эйзена, он родился и вырос в Лифляндии и с детских лет был знаком с жизнью народа. В 1796 году в Лейпциге, где Г. Меркель учился на медицинском факультете, он выпускает свой, ставший знаменитым труд Латыши, особливо в Ливонии, в исходе философского столетия.

В этой работе Г. Меркель ярко и безжалостно вскрыл пороки крепостничества, показал ужасающее положение, в котором пребывали латышские крестьяне. „Латышский народ стал тем, до чего унизили его палачи – безжизненным орудием их корыстолюбия, писал Г. Меркель. – У него отняли свободу, землю, прирождённые права. Сама жизнь каждого латыша в отдельности не имеет другого достоинства, кроме того, которое даёт ему покупная цена. В убийстве такого существа, как латыш, и совесть, по-видимому, уже не упрекает разбойника рыцаря ”. Неудивительно, что книга встретила живой отклик и у самих латышей. Однако царская цензура, вплоть до революции 1905 года, запрещала издавать перевод этой книге на латышский язык.

Еще многие видные деятели того времени пытались обратить общество на тяжёлую жизнь простых людей, но всё оставалось по старому.

Источник

Градоначальники «прекрасных эпох»: Рига в Российской империи и СССР

«Золотые годы» Риги пришлись на последние десятилетия Российской империи и десятилетия пребывания в составе СССР. Экономический бум в дореволюционной России и инвестиции Москвы в советскую Латвию создали Риге ее нынешнюю инфраструктуру, основную часть инфраструктурного фонда, стимулировали развитие градообразующих предприятий и образовали профицит городского бюджета. Аналитический портал RuBaltic.Ru рассказывает о градоначальниках двух «прекрасных эпох», при которых Рига развивалась так, как едва ли уже когда-либо будет.

Примечательна личность этнического шотландца Джорджа Армитстеда, который был назначен градоначальником Риги в 1901 году. В этот период наступил подлинный расцвет города, и связан он был с общими тенденциями экономического роста в Российской империи. Повсюду учреждались новые заводы, строились дома, открывались театры, школы, больницы, а уровень доходов разных слоев населения рос быстро и уверенно.

Джордж Армитстед / Фото: freecity.lv

Джордж Армитстед / Фото: freecity.lv

Роль Армитстеда в истории «прекрасной эпохи» Риги не стоит недооценивать. Еще молодым инженером Джордж, представитель семьи британских промышленников и коммерсантов, связал свою судьбу с транспортной инженерией. Он участвовал в строительстве железнодорожных линий Шуя — Вятка, Выру — Псков и Смоленск — Брянск.

В Ригу Армитстед вернулся позже, но вскоре возглавил несколько промышленных предприятий, в том числе и Рижское техническое общество. Его председательство пришлось на время промышленного роста, и город остро нуждался в хороших школах.

При Армитстеде было открыто 14 новых школ (при нашем современнике — экс-мэре Ниле Ушакове — было закрыто больше). Велось активное строительство объектов для гражданских нужд и культурно-рекреационных целей.

Главный городской музей живописи был построен на Эспланаде, а в районе Кайзервальд (Царский лес) был открыт зоосад. В 1906 году при непосредственном участии Георгия Ивановича Армитстеда была открыта первая в Риге народная библиотека с общедоступной читальней.

Королева Великобритании Елизавета II у памятника мэру Риги Георгию Армитстеду и его жене в парке перед Латвийской национальной оперой / Фото: freecity.lv

Королева Великобритании Елизавета II у памятника мэру Риги Георгию Армитстеду и его жене в парке перед Латвийской национальной оперой / Фото: freecity.lv

В первые годы правления Армитстеда начались работы по бурению водоочистительной станции в Балтэзерсе. Был модернизирован Рижский порт, построены первые в истории города холодильные установки, введена в действие Рижская товарная станция, что существенно облегчило работы по логистике.

В области транспорта был достигнут колоссальный прорыв: в июле 1901 года был запущен первый электрический трамвай (работы по строительству линии были начаты еще при прежнем градоначальнике Людвиге Керковиусе), а в 1907 году в Риге, ко всеобщей радости горожан, появились первые такси.

Стоит вспомнить и замечательного главу Рижского горисполкома Арнольда Деглава. Он занял эту должность вскоре после провозглашения советской власти в Латвии летом 1940 года. Уроженец Гробиньского уезда Курляндской губернии, сын крестьян, увлекшийся идеями социализма, он принял активное участие в революционном движении. В 1930-е годы был вынужден уйти в подполье подобно многим коммунистам. Был арестован и подвергся допросам сотрудниками политической полиции времен Карлиса Улманиса.

В июле 1940 года Деглав занял должность градоначальника. В начале нацистской оккупации был эвакуирован с семьей, позднее жил в Ташкенте.

Арнольд Деглав

Арнольд Деглав

С 1944 года, сразу после освобождения Риги Красной Армией, Арнольд Деглав вновь возглавил горисполком.

Он шесть лет подряд курировал работы по восстановлению центральной части города, разбомбленного люфтваффе при отступлении. При Деглаве были заново отстроены здания напротив городского канала и возрождена Рижская набережная.

Был построен новый железнодорожный мост, налажено троллейбусное сообщение. При участии Деглава возобновил работу ВЭФ и были заложены другие объекты городской промышленности.

Важным достижением этого периода стала эффективная жилищно-коммунальная политика, при которой любая советская семья автоматически получала жилье, в том числе в самом центре города, где до Первой мировой войны были построены доходные дома для буржуазии.

При следующих советских градоначальниках (в том числе при Янисе Пакалнсе, Гунаре Зиемелисе, Мечиславе Дурбе, Альфреде Рубиксе) были воплощены многие важные инфраструктурные проекты, сданы в эксплуатацию заводы, построены новые спальные районы с многоквартирными жилыми домами.

Рижская набережная

Руководители горисполкома Риги добились стопроцентного обеспечения людей самым необходимым — жильем, коммунальными удобствами, объектами рекреации и бесперебойно действующим общественным транспортом, в том числе (фактически впервые в СССР) маршрутными такси.

При руководителях рижского горисполкома были построены одни из первых супермаркетов по западному образцу — «Минск» и «Таллин», а также существенно модернизированы пассажирская и грузовая транспортная системы, благодаря которым Рига смогла стать одним из богатейших городов Советского Союза наряду с Москвой и Киевом.

Современные градоначальники не выдерживают сравнения с прежними руководителями города. Получается, что чиновники тоже отличаются друг от друга в зависимости от строя и эпохи. А вопрос принадлежности Рижского порта (главная курица, несущая Риге и Латвии золотые яйца) в свете политической чехарды в стенах городского самоуправления неожиданно стал открытым.

Источник

Дотерпеть до юбилея: к чему привели Латвию 98 лет независимости

Репродукция почтовой открытки начала 20 века с видом города Риги. 1988 год

В день 98-й годовщины провозглашения независимости Латвийской республики Михаил Демурин, пять лет проработавший в Прибалтике в структурах МИД РФ, размышляет о перспективах развития отношений России с этой страной

Михаил Демурин, для МИА «Россия сегодня»

Вот уже более четверти века Латвия вместе с двумя другими прибалтийскими государствами, Литвой и Эстонией, выступает в качестве враждебного России фактора международной политики.

Старый город Вильнюса, Литва. Архивное фото

Она была таким фактором и в годы первой независимости, провозглашённой 18 ноября 1918 года. Тогда Запад тоже активно формировал против России и СССР полосу отчуждения, получившую название «санитарный кордон». Этот кордон был разрушен непосредственно накануне Великой Отечественной войны, и это сыграло немаловажную роль в её победном завершении.

Возвращение в состав СССР дало Латвии возможность не оказаться в числе сателлитов нацистской Германии и открыло перед ней перспективы гармоничного развития. Статистика конца 1980-х годов говорит о том, что эти возможности были в полной мере использованы на благо латышей и других населяющих Латвию народов.

Выступление самодеятельных коллективов народных танцев на праздновании Дня города в Риге. Латвийская ССР

В 1991 году история этой страны пошла по второму кругу политической, экономической, правовой и, в целом, культурно-исторической несостоятельности. Ущербность установки на существование вопреки России и против России другого результата дать не могла.

Тогда же, четверть века тому назад, бурно проявилось расхождение наших взглядов на совместную историю. Её русофобская версия была превращена Западом и его ставленниками в Прибалтике в инструмент разрушения самих прибалтийских народов и подрыва возможности восстановления их добрососедства с Россией.

Заседание сейма Латвии. 15 сентября 2016

В отличие от некоторых наблюдателей, я не вижу возможности нахождения какого-то исторического взаимопонимания с прибалтами при нынешних военно-политических реалиях в Европе.

Реалии эти, однако, не вечны, наша страна будет продолжать укреплять свои позиции, в том числе в регионе Балтийского моря, и делать это мы должны, ясно представляя себе, на какой исторической основе мы действуем.

Латвия до 18 ноября 1918 года

До 1918 года на территории сегодняшней Латвии самостоятельного государства не существовало. Орден меченосцев, Тевтонский и Ливонский ордены, Ганзейский союз, Королевство Швеция, Речь Посполитая, Российская Империя — именно они либо осуществляли непосредственную юрисдикцию над этим районом Прибалтики или его частями, либо держали их в сфере своего влияния.

В рамках Российской Империи, частью которой земли современной Латвии стали в 1710 году по российско-шведскому Ништадтскому миру (Лифляндия), в 1772 году по первому разделу Польши (Польская Ливония) и в 1795 году по результатам второго раздела Польши (Курляндия), завершилось формирование латышского этноса.

Карта Лифляндской губернии

В тот же исторический период был создан латышский литературный язык, оформились национальные литература, изобразительные искусства, наука и т.д. В XIX веке бурное развитие здесь получили промышленность и сельское хозяйство.

Что произошло в ноябре 1918-го

Провозглашение независимости Латвии не было отражением воли населения этих земель бывшей Российской Империи.

Вид на площадь Гедимина, Вильнюс. Архивное фото

Первым государственным органом, взявшим на себя полноту власти на территории Лифляндской и Курляндской губерний России после падения Временного правительства, стал Исполнительный комитет совета рабочих, солдатских и безземельных депутатов Латвии (Исколат). Его полномочия были подтверждены на II съезде Совета рабочих, солдатских и безземельных депутатов Латвии, который прошёл с 16 по 18 декабря 1917 года в Валмиере. 24 декабря 1917 года (6 января 1918 года) в Валке ЦК Социал-демократия Латвии и Исколат приняли декларацию о самоопределении Латвии, в которой говорилось: «латышский пролетариат… никогда и нигде не высказывал желания и не проявлял тенденции к отделению от России».

Усадьба крестьянина-кулака в Курляндской губернии (Латвийская ССР, ныне Латвия)

Провозгласивший независимость Латвии «Народный совет» не отражал мнения тех слоёв, которые ориентировались на латвийских коммунистов. Но главное даже не это — в конце концов, революционные изменения происходили тогда на всей территории бывшей Российской Империи.

Главное — этот Совет был сформирован и начал действовать под прямым иностранным, в данном случае британским, влиянием и под надзором германской оккупационной администрации (по условиям Компьенского перемирия германские войска были оставлены в Латвии в целях недопущения установления Советской власти).

Неудивительно поэтому, что на прошедшей в эти же дни в Риге подпольной конференции социал-демократов (большевиков) было принято решение об организации вооружённого восстания, изгнании оккупационных войск, свержении созданного Народным советом правительства и восстановлении в Латвии советской власти. Далее последовала кровавая гражданская война, в которой Народный совет опирался на иностранную помощь. Она завершилась победой прозападного лагеря и жестким подавлением левых сил внутри страны.

Между войнами

Хотя вновь созданное государство и получило признание со стороны Советской России и стран Запада, самостоятельным участником международной жизни оно не стало. Незавидны были и результаты внутреннего развития Латвии, увенчавшегося в 1934 году установлением диктаторского режима ультранационалистического толка.

Источник

Краткая история Латвии. С глубокой древности до наших дней.

Есть в мире страна такая, очень маленькая и удаленькая — Латвия называется. По мировым масштабам государство очень юное, неокрепшее, непонятно куда идущее. Представляет собой небольшую территорию восточнобалтийского побережья. Когда-то была богата янтарём, в связи с чем её впервые упомянули в хрониках историки Древнего Рима, конечно же, не Латвию, а территорию. Здесь долгое время жили балты, финно-угры и славянские племена.

Они все дружили и враждовали между собой, делили земли и обижали друг друга в лучших традициях тогдашнего миропорядка. В конце концов некоторые племена объединились, забыли старые обиды, и здесь сложились государственные образования, часть которых промышляла за счёт удержания под своим контролем водных и сухопутных торговых путей, а другая часть промышляла пиратским грабежом.

Были ещё племена, которые решили платить дань полоцким князьям и принять православие.

Всё развивалось неплохо — у балтов были хорошие шансы завоевать своё место под солнцем, если бы не опасное, роковое соседство с воинственными германцами, которые воспользовались поддержкой Папы римского, составили план «Барбаросса» в конце 12 века и в начале 13 века приступили к его реализации.

Произошла катастрофа — местные балты и местные славяне были насильственно крещены, государственные образование подрублены на корню, а местные народности признали немецкую власть и ушли в тень истории.

На несколько столетий эта восточнобалтийская территория стала хабом, перегрузочным узлом, где русские торговали с немцами, а латыши выгружали и погружали товары, которыми русские с немцами торговали.

Латыши сформировались в результате смешения местных балтийских народностей, которые со временем притирались друг к другу, оказавшись в одной колонии, которая подчинялась (через посредничество многочисленных епископов, архиепископов, орденов и немецких дворянский семей) Священной Римской империи Германской нации.

Шли годы, католики воевали с лютеранами, аристократы с ремесленниками, а немцы всё торговали и торговали с русскими, обогащаясь и ни в чём себе не отказывая.

Вскоре часть восточнобалтийского побережья была захвачена Польшей, другая часть — Данией, третья часть — Швецией, так что при взгляде на карту Прибалтики 16 столетия так сильно рябит, что создаётся впечатление, будто смотришь на шотландский плед.

Немцы, которые являлись градообразующей нацией на восточнобалтийском побережье, в принципе не сопротивлялись, только приторговывались для виду, но ключи от Риги выносили исправно.

Русским ситуация не нравилась, потому что восточнобалтийское побережье, захваченное в очередной раз очередным эффективным менеджером (Стефаном Баторием, Густавом Адольфом) с давних времён было сферой древнерусских культурно-политических интересов, да и новые правители манипулировали с торговым пошлинами, так что русская сторона часто терпела убытки.

Латыши об этом пока не задумывались, живя по инерции в своём мире, но начали роптать, когда в «золотые» шведские и польские времена их закрепостили и лишили свободы передвижения. Они не прониклись «золотом» шведских времён.

Русских царей раздражало присутствие воинственных шведов в Восточной Прибалтике.

Шведы часто вели себя плохо, нападали на русские православные монастыри, грабили частные хозяйства, приступом брали города, не держали слово, не гнушались подлости, так что русские цари всерьёз думали об отвоевании Прибалтики.

Сперва почти получилось у Алексея Михайловича, который взял Ригу, Двинск и ещё пару стратегически значимых городов, но шведы, более умелые и маневренные, вскоре их отвоевали.

Русского царя в очередной раз подвели союзники, а вскоре польские и турецкие проблемы заставили обратить на себя внимание, так что восточнобалтийское побережье осталось за шведами до поры до времени.

Вскоре на Руси появился царь Пётр, которому не нравились старые порядки, он реформировал страну, усилил её, вдохнул в неё жизнь и отвоевал Прибалтику у шведов, крепко наказав жестокого и самоуверенного шведского короля.

Генерал-фельдмаршалу Борису Петровичу Шереметеву в Риге на Ратушной площади вручили ключи и сказали: «Рига — ваша».

Крупные европейские державы очень по этому поводу огорчились, присоединение Риги и окрестностей к России не признали, начали вставлять палки в колёса — с каждым годом всё больше палок — но Пётр был умным, сообразительным, умел перенимать инициативу, и через одиннадцать лет он добился того, чтобы шведы, которых тогда на кредитах содержали английские купцы, подписали с ними договор.

Пётр в Ништадте пообещал шведам деньги за утерянную Прибалтику, и впоследствии обещание выполнил.

Итак, часть Прибалтики была в руках России, часть всё ещё оставалась в руках Польши. Россия отдала немцам все судебные, юридические, имущественные и культурно-языковые привилегии, решив, что немцам виднее.

Латыши долго радовались по поводу прихода царя Петра, сочиняли про него легенды и предания, но прошло время, и радость несколько улетучилась, потому что как ходили под немцами, так и продолжили.

Потом была Екатерина Вторая, которая сложила пазл под названием Прибалтика окончательно. Очень долго латышские крестьяне мечтали о том, что добрый царь-батюшка вмешается в их горькую-горемычную судьбу, и их хотя бы перестанут пороть по выходным, но немцы убедили царей, что проблем нет, да и в Петербурге проблем было предостаточно, так что латышам пришлось немного потерпеть и подождать лучшей поры.

Вскоре царь Александр Первый всё-таки дал латышам и эстонцам свободу, пойдя на политический эксперимент, но освобождали многих без земли, так что пришлось переквалифицироваться в рабочих и наёмных батраков.

Потом стало легче, потому что появились землемеры, которые перемерили землю и определили размеры земельных наделов, правда, всё равно верховная имущественная власть в Прибалтике оставалась у немцев, а латыши были ненемцами — и этим всё было сказано.

Часть сельских латышей медленно, но уверенно просачивалась в стольный град Ригу, где трудоустраивались каменщиками, плотниками и со временем сколачивали небольшое состояние.

Правда, если они хотели войти в состав общественной элиты, они должны были признать, что немцы — самые крутые, и сами должны были стать как немцы.

Вскоре в Прибалтику прибыл простой русский чиновник Юрий Самарин, оценил обстановку, увидел своими глазами, как немцы обижают и притесняют ненемцев, написал об этом письма и навлёк на себя гнев всех, в том числе и царя, который его, Самарина, посадил на десять дней строгого режима.

Но процесс пошёл, и скоро русские чиновники поняли, что надо «будить» латышей и эстонцев, чтобы потеснить немцев, которые наглели с каждым годом, да и некоторые страны, не очень дружественные к России, хотели отделять от неё восточнобалтийское побережье.

В Петербурге пришли к выводу, что латыши — это как славяне, а значит, их надо защитить и поддержать.

В Петербург пригласили самых образованных латышских публицистов и сказали, что надо обучить латышей грамоте, культуре, искусству, праву, а также пробудить в них чувство народа.

Немцы сказали, что русские лезут не в своё дело, но царь сказал, что он лучше знает, и немцы до поры до времени смирились.

Латыши умнели, богатели, собирали свой фольклор, учились строить дома, писали пьесы и стихи, рисовали картины, сочиняли музыку и понимали, что они — это единый народ, и что русские — их братья, а немцам так и надо.

Но скоро в Прибалтике распространились идеи европейского коммунизма, социального равенства, и латыши решили, что они достойны большего, после чего сожгли некоторые немецкие усадьбы и изрядно попортили крови местному господствующему классу.

Потом русские и немцы что-то не поделили и начали ожесточённо воевать друг с другом.

Царь в России был легковерным и слабохарактерным, поверил английскому министру иностранных дел, что его двоюродный брат Вилли из Германии что-то против него замышляет. Помощники и советники царя были корыстолюбивыми, и, поняв, что царь легко управляем, не стали его разубеждать, поэтому начались активные боевые действия, в результате которых погибли многие люди, в том числе и латыши.

Вскоре немцы заняли восточнобалтийское побережье, из которого русские успели много чего эвакуировать. Немцы решили, что наступил их золотой час, что теперь они развернуться на славу и сказали, что отныне восточнобалтийское побережье — это исконные земли германского рейха, которые они отвоевали во славу великого кайзера.

Между тем русские с латышами воевали бок о бок против немецких захватчиков, которых никто в Прибалтику не звал, а другие латыши были под шумок отобраны и приглашены немцами и англичанами в рижский Русский театр, предварительно объяснив, что надо сформировать Народный совет и провозгласить республику.

Третья, наиболее многочисленная часть латышей, об этом слышать ничего не хотела и заявила, что нет ничего лучше коммунизма, и дала обет бороться за победу красного движения.

Они дружно прокляли немцев, белогвардейцев и прочих буржуев и вскоре отвоевали большую часть местных земель, основав Латвийскую Социалистическую Советскую республику и впервые в истории латышского народа сформировав основы латвийской государственности, основанной на идеологических принципах ленинского коммунизма.

Немцам, англичанам и белым русским это жутко не понравилось, поэтому ЛССР просуществовала только неполных пять месяцев, потому что немцы и русские объединили усилия и взяли Ригу, вырвав её из рук латышей-большевиков и отдав власть латышам-интеллектуалам, которым претил большевизм.

Англичане тихо и спокойно наблюдали за военными перипетиями со стороны, под своим крылом выращивая группку бездельников-авантюристов из рижского Русского театра.

У бездельников не было собственных сил, потому что большинство латышей их недолюбливало и даже презирало (а кто-то о них даже не знал и не хотел знать), но их защищали немецкие штыки, которые оставались в Прибалтике по требованию англичан.

Англичане, сами не очень-то любя воевать вживую, использовали немецких солдат как телохранителей для своих лоботрясов и бездельников, которых содержали в политической теплице и ждали, когда их можно будет вбросить в Ригу и посадить на должности главных людей.

В это время немцы, как и русские, оставшись без государства, без Родины, без поддержки, коротавшие время в Восточной Прибалтике, решились на последний спурт, объединили усилия, договорились полюбовно и, хорошо вооружившись, рванули на Петроград, который находился в руках у большевиков.

Немцы и русские, не любившие большевизм, наивно рассчитывали, что латыши, которые успели к этому времени окончательно «проснуться», поддержат их в их нелюбви к большевизму и пропустят их на Петроград.

«Ведь мы все свои» — так думали наивные немцы и русские.

Однако латышские бездельники и авантюристы, сидевшие в Риге под дипломатическим прикрытием англичан, сказали, чтобы немцы и русские убирались подальше, и никто их пропускать не будет.

Немцы и русские окопались на левом берегу Двины и начали делать вид, что они серьёзно настроены, но англичане и верные им французы, наложив на обязательства по Антанте, вдруг поддержали бездельников и лоботрясов и начали обстреливать немцев и русских, которые, не ожидая такой серии массированных ударов в спину, вынуждены были отступить.

Англичане, одержавшую убедительную победу, потёрли руки, посчитали профит, свели дебет с кредитом, убедились, что всё неплохо и сказали — быть Латвии.

И Латвия стала, правда, долгое время ни у кого не укладывалось в голове, что это такое и с чем её едят.

Один поэт приехал в Латвию и сказал, что, «как это ни странно, и Латвия — страна. Все причиндалы, полагающиеся странам, имеет и она». Такими же, как ни странно, странами, стали и Эстония, и Литва.

Правда, в Латвии осталось очень много недовольных, потому что вся власть оказалась в руках только латышей, хотя им никогда власть здесь не принадлежала, и у них не было опыта, из-за чего экономическое положение Латвии ухудшалось, а проблемы не решались.

Главной проблемой был несправедливый передел собственности, в результате которого многие латыши остались почти без средств к существованию и не оставили надежд на коммунизм.

Англичанам было всё равно — они давали Латвии кредиты, а когда местный парламент окончательно деградировал и погряз в дрязгах, они помогли прийти к власти одному человеку — матёрому бездельнику и лоботрясу — который распустил парламент и объявил себя самым главным.

Этот человек начал говорить, что Латвия — для латышей, а остальные на этой земле — гости, так что придётся соответствовать.

Экономическая система трещала по швам, всё больше населения уходило за черту бедности, так что идея исключительности латышей находила всё больше сторонников.

Вскоре началась новая война между немцами и русскими, только в этот раз русские были не белыми и доверчивыми, а красными и матёрыми.

Красные латыши, каких было довольно много, с надеждой смотрели на красную Россию, ожидая, что она вступиться за них, а немцы тоже с вожделением смотрели на Латвию, которую воспринимали не как иначе, как свой старый и по недоразумению потерянный земельный надел.

Немцы, однако, стали более жестокими и беспощадными, так как нашёлся человек, который заставил их поверить в свою избранность.

В итоге красные русские, поняв, что немцы и латыши, верящие в свою избранность, могут причинить им большой вред и присоединили к себе восточнобалтийское побережье при активной поддержке красных латышей, красных эстонцев и красных литовцев, которые хорошо помнили события двадцатипятилетней давности.

Но немцы вероломно напали на красных русских и опять захватили Прибалтику.

Проблема заключалась в том, что эти немцы, которые находились у власти за деньги крупных англо-американских корпораций, большей частью которых руководили люди еврейского происхождения, очень не любили евреев, утверждая, что от них все проблемы. Немцы сразу же начали расправлять с евреями, и для этих целей привлекли латышей, которые с радостью и не без материальной выгоды для себя начали выполнять самую чёрную работу.

Но Красная Россия и народы, которые в ней жили, вскоре ценой невероятных усилий победили жестоких немцев и их союзников, в число которых входили почти все европейские народы, поверившие в свою избранность и исключительность, а латыши, которые под немцами плохо себя вели, насиловали, грабили и убивали, сбежали в разные солнечные страны, а все остальные латыши дружно поддержали власть советов, даже не представляя, что может быть по-другому.

Советская власть миролюбиво приняла латышей в свою семью — обращалась бережно, не муссировала их национальный комплекс, наделила землёй, давала предпочтение при поступлении в ведущие российское вузы, наделила работой, щедро выделяла субсидии на творческие процессы.

Численность латышского народа увеличилась до беспрецедентных размеров, а среди разных народов, проживавших на территории советской Прибалтики, царили мир, дружба и гармония.

Тем не менее, красную державу за её духовную самодостаточность и материальное богатство любили не все, у неё нашлось много недоброжелателей, которые, поняв, что прямой войной не добиться желаемого результата, начали разъяснять людям, что они плохо живут, что им недодают, что их недокармливают, поэтому надо быстро вступаться за свои права и делать революцию.

Многие поверили, в том числе и латыши, небольшая часть которых вышла на улицы в нужное время в нужном месте, и вскоре Латвия была снова оторвана от России.

В результате этого латыши вновь поверили в миф о свой избранности и исключительности, отстранили нелатышей от власти и влияния, начали воровать и грабить друг друга, и в итоге существенно ухудшили качество своей жизни.

Но вскоре Латвия вступила в Европейский Союз, в результате чего раскрылись границы, и часть населения этой восточнобалтийской территории помахала ручкой этой странной и непонятной «Латвии», связав свои судьбы с иностранными государствами.

Вот такая вот Латвия на распутье — и не туды, и не сюды.

Латвия, оторвавшаяся от России, утрачивает шанс на спасение.

Когда-то был Пётр — он помог латышам, избавив их от власти лишённых сентиментальности шведов.

Был Александр Первый, решивший дать какую-никакую свободу латышам и эстонцам.

Были и другие Александры, которые решили просветить латышей, избавив их от мрачного притеснения со стороны немецкой аристократии.

Был Ленин, который вдохнул в латышей новую жизнь и пошёл на признание их новорождённой государственности.

Был Сталин, который вовремя восстановил историческую справедливость и обеспечил латышам вхождение в коммунистическую семью народов, в которой они дружно плодились, размножались и творили.

Источник
Рейтинг
Загрузка ...