Пётр I в Риге. Посещение первое.
О читатель этого текста, недобрым словом оценивающий весну этого года! Возрадуйся, узнав, что три сотни лет назад к этому времени на Даугаве только начинался ледоход. Собственно, из-за этого ледохода Великое посольство, снаряжённое Петром I 320 лет назад, и должно было задержаться в Риге на несколько дней: не было ни малейшей возможности для продолжения пути переправиться с правого берега на левый.
В 1697 году Петром I была снаряжена дипломатическая миссия в Западную Европу. 9 марта посольство направилось из Москвы в Лифляндию. Главной целью посольства, указывавшейся в грамотах, было расширение антитурецкого союза России, Австрии и Венеции.
Кроме того, Петр I желал ознакомиться на Западе с новейшими технологиями, сделать закупки вооружения и снаряжения, пригласить на русскую службу иностранных специалистов. В количественном отношении посольство действительно было великим: трех великих послов, официально возглавлявших посольство, — Ф-Я Лефорта, Ф. А. Головина и П. Б. Возницына сопровождало более 110 дворян и должностных лиц с прислугой, 62 солдата Преображенского полка и 35 волонтеров, направлявшихся за границу «для учения воинского поведения и морского дела».
Баха ХОЛМЫ РОССИИ 2022. На старте сильнейшие экипажи ралли-рейдов.
Всего выезжало за пределы государства около 250 человек. В составе посольства ехал и сам Петр I. Выезд царя за пределы России являлся небывалым событием, поэтому официально об отъезде Петра не сообщалось. Он хотел сохранить инкогнито и, фактически руководя посольством, не принимать на себя представительства. Ехал он под именем Петра Михайлова, десятника волонтеров.
16-го марта посольство встречали в Риге. Инкогнито царя было быстро раскрыто. Первоначально посольство не планировало задерживаться в Риге, но неожиданно начавшийся ледоход на Даугаве заставил на несколько дней изменить планы. Находясь в Риге, Петр со своим окружением, в числе которого были и военные специалисты, слишком внимательно занялся осмотром городских укреплений.
Царь приказал сделать точные замеры глубин рвов, снять план и вычертить профили бастионов и иных сооружений. Это вызвало протест губернатора Э. Дальберга, которому пришлось даже применять силу, стаскивая чрезмерно любопытных русских, в том числе и самого Петра, с укреплений. Вскоре после этого посольством было отправлено в Москву сообщение, где среди, прочего были указаны численность гарнизона, состав и расположение его частей в крепости, размер кормового и денежного довольствия в гарнизоне и т.п. Донесение было написано симпатическими чернилами.
Рига считалась тогда одной из первокласснейших крепостей Европы. Поэтому обычно историки рассматривают этот эпизод как слишком целеустремленное желание Петра перенимать на Западе все передовое. Но в 1697 году губернатор Дальберг обоснованно счел инцидент в крепости настолько важным, что немедленно сообщил о нем в Стокгольм. Дальберг был уверен, что Петр готовит войну, намереваясь стать «твердой ногой» на берегах Балтики. Направил он в столицу и сообщение, поступившее к нему из России, подтверждавшее его подозрения.
Пугачева против войны и меняются ли настроения в России? DW Новости (19.09.22)
Из Риги посольство направилось в Курляндию (Курземе).
А в качестве иллюстрации — непривычное изображение Петра — Гравюра Р. Уайта от 1698 года. Вернее, её фрагмент.
ИсточникЭтот день в истории: 8 июня 1909 года выпущен первый российский серийный автомобиль
Истоки отечественного автомобилестроения относятся к 1904 году. Именно тогда, во время русско-японской войны на рижском Русско-Балтийском заводе было организовано отделение по постройке военного железнодорожного обоза. Но по окончании войны пропал спрос на подобную продукцию.
Чтобы освободившиеся мощности не простаивали, один из членов правления общества И. А. Фрязиновский предложил попробовать выпуск автомобилей. Спрос на них рос с каждым годом, а потому предложение было принято. Одним из заграничных партнеров Руссо-Балта по производству вагонов было бельгийское предприятие Фондю (Fondu). Оно уже с 1906 года осваивало выпуск автомобилей. Туда-то и обратился Фрязиновский, которому как инициатору, было поручено возглавить новое отделение.
Из этой же бельгийской фирмы Фондю на должность главного конструктора был приглашен 26-летний Жульен Поттера (Julien Potterat). Несмотря на свой довольно молодой возраст этот амбициозный швейцарец оказался настоящей находкой — энергично приступив к своим обязанностям в 1908, он уже через год выпустил первую серию автомобилей.
На момент выпуска первой партии у него в подчинении находились 10 инженеров и 141 рабочий, а так же 3 водителя-испытателя. При разработке своей модели инженеры Руссо-Балта задались целью построить автомобиль для русских дорог, а вернее бездорожья. А это означало, что все узлы и детали машины должны были выдерживать сильную тряску на проселках и большаках, что автомобилю придется преодолевать «расхлябанные колеи» и грязевые лужи, где вязли даже лошади. Собственно, с самого начала автомобили выпускались под названием «Русско-Балтийский». Название Руссо-Балт закрепилось вследствие сокращения названия на французском языке — Russo-Baltique (Руссо-Балтик).
В конце 1910 года акционерное общество РБВЗ приобрело «Экипажную фабрику Фрезе и К» — российского автопроизводителя-первопроходца. Мастерские предприятия находились в Петербурге на Эртелевом переулке, 10 (ныне улица Чехова). Затем они были преобразованы в станцию техобслуживания автомобилей РБВЗ.
Первая модель автомобильного отдела Русско-Балтийского вагонного завода была выпущена 8 июня 1909 г. Получила название С-24/30. Индекс модели расшифровывается так: 24 — расчетная мощность двигателя в лошадиных силах, 30 — максимальная мощность. Объем двигателя составлял 4501 см³. В дальнейшем выпускались модификации: С-24/35 (1912—1914); С-24/40 (1913—1918). Модель стала наиболее массовой в истории завода — выпущено всего 347 экземпляров.
«Руссо-Балты» собирались из узлов и деталей как иностранного, так и местного производства. На начальном этапе их целиком разрабатывала и изготавливала бельгийско-русская команда под началом Жюльена Поттера. Машины пользовались устойчивым спросом и неплохо проявили себя и в российских, и в международных автогонках.
Они получили репутацию надежных и выносливых машин, а также признание официальных кругов. Даже в царском гараже появились два автомобиля русской марки. Завод начал получать государственные заказы от военного ведомства. Автомобили с успехом экспонировались на пяти выставках, в том числе в международных автомобильных салонах 1910 и 1913 годов в Петербурге, и были отмечены пятью золотыми медалями.
Вскоре завод взялся за постройку грузовиков, изготовил несколько образцов автобусов, артиллерийских тягачей, пожарных машин и шасси для броневиков, корпуса к которым делал Ижорский завод. «Руссо-Балты» выпускались в Риге вплоть до июля 1915 года, когда город уже стал прифронтовым (в годы Первой мировой войны). Осенью 1915 года автомобильный отдел из Риги был эвакуирован в Москву. Во времена первой Латвийской республики в пустом помещении бывшего завода разместились многочисленные кустарные мастерские.
Самая дорогая легковая модель РБВЗ «С-24» выпускалась вплоть до 1918 года. Последний её экземпляр был сдан 26 апреля 1918 года окружной коллегии управления Воздушным флотом Петрограда. Эти машины с открытыми 6-местными кузовами широко использовались как штабные в русской армии. На шасси «С-24» устанавливались также и другие кузова — роскошные ландоле и лимузины, двухместные гоночные.
Строились даже полугусеничные варианты — автосани. Главной особенностью машин серии «С-24» являлся двигатель, цилиндры которого отливались в двух блоках, а нижние клапаны располагались по обе стороны цилиндров. Для циркуляции воды в системе охлаждения служил центробежный насос. Топливо из расположенного сзади между рессорами бензобака поступало под давлением отработавших газов.
Автомобили этой марки были известны по всему миру благодаря своим победам в престижных соревнованиях. Например, в гонке С.-Петербург — Монте Карло в 1912 и 1913 годах. «Руссо-Балт» был первым автомобилем, добравшимся до вершины Везувия.
О прочности машины говорит такой курьёзный случай: в одном из пробегов водитель наехал на избу; изба развалилась, а автомобиль остался почти невредимым. Завод выпустил около 500 автомобилей за 7 лет. После эвакуации из Риги в 1915 году завод продолжал работать на новом месте в Москве в районе Фили, где производство смогло просуществовать до советского времени. Из десяти «Руссо-Балтов», изготовленных при большевиках, один был подарен М. И. Калинину.
ИсточникПрибалтийский фронт Первой мировой. Рижская операция 1917 г.
Операции на рижско-двинском направлении проводились в 1915–16 гг., но в кампании 1917 г. к оперативным резонам добавились и политические. Генерал-фельдмаршал П. Гинденбург отмечал, что именно наступление на Ригу в России вызывает тревогу за судьбу Петрограда [Гинденбург П. Воспоминания. Пг., 1922. С. 51].
Ударная задача возлагалась на немецкую 8-ю армию под командованием генерала пехоты О. фон Гутьера (11 пехотных и 2 кавалерийские дивизии, 2000 орудий). В ударную группировку армии входили 2-я гвардейская, 203-я пехотная, 14-я баварская и 19-я резервная дивизии. Целью операции было окружение главных сил русской 12-й армии Северного фронта в районе Риги с перспективой наступления на Петроград.
Оперативный план немцев предусматривал форсирование р. Западная Двина и наступление на Икскюль, Хинценберг, Роденпойс.
2. Схема Рижской операции
Германское командование тщательно подготовилось к операции. Артиллерия била по заранее пристрелянным и выверенным целям. Сказался предшествующий период братаний, который использовался для получения разведывательной информации.
Так, в ранце убитого германского солдата русские бойцы обнаружили прекрасно отпечатанные в три цвета карты всего рижского района: на одной были нанесены все мало-мальски значимые дороги в расположении русских войск, на второй карте были обозначены все русские полевые укрепления первой и второй полос обороны, на третью был нанесен план перспективных действий немцев после переправы, а на четвертой карте указаны, разбитые на квадраты, цели для германской артиллерии [Войтинский В. Падение Риги. Пг., 1917. С. 7].
Рижский плацдарм оборонялся войсками 12-й армии (командующий генерал — лейтенант Д. П. Парский, начштаба генерал — майор А. А. Посохов). Армия вынесла на себе всю тяжесть Рижской оборонительной операции 19 – 24 августа 1917 г.
В состав армии входили 15 стрелковых и пехотных (13-й, 21-й 43-й армейские, 2-й и 6-й Сибирские армейские корпуса), 3 кавалерийские дивизии, 3 стрелковые и кавалерийская бРигады). Фронт армии был протяженностью более 200 км.
Корпуса занимали позиции: 13-й армейский оборонял побережье Рижского залива; Сибирские армейские находились на рижском плацдарме (боевой участок от Франкендорфа до Борземюнде длиной свыше 80 км); 21-й и 43-й армейские занимали оборону от Борземюнде до Фридрихштадта (длина боевого участка около 100 км).
Главный удар немцев приходился по позициям 43-го корпуса (пехотные 109-я, 110-я, 186-я дивизии, 2-я Латышская стрелковая бРигада). Корпус оборонял участок протяженностью в 32 км, проходящий по берегам Западной Двины от Огера до Борземюнде. Икскюльский плацдарм защищала 186-я дивизия.
Боеспособность армии была слабой: некомплект достигал более 30 тыс. человек [Кавтарадзе А. Г. Рижская операция 1917 года // Военно-исторический журнал. 1967. № 9. С. 121], дисциплина была низкой (последствие последнего этапа «углубления революции» в русской Действующей армии). Германское командование учло факт деградации русской армии [Риттер Х. Критика мировой войны. Пг., 1923. С. 165].
В 6 часов 19 августа германцы начали артподготовку, а в 11 часов 10 минут — переправу войск первого эшелона. По свидетельству генерал-квартирмейстера германского Восточного фронта М. Гофмана, действия 2-й гвардейской, 14-й баварской и 19-й резервной дивизий поддерживали 170 артиллерийских батарей и 230 средних и больших минометов [Гофман М. Война упущенных возможностей. М.-Л., 1925. С. 155].
2-я гвардейская дивизия оперативно форсировала Западную Двину, вклинившись в первую линию обороны русских войск. Части русской 186-й пехотной дивизии, оставив разрушенные артиллерией окопы, отступали через лес, наполненный ядовитыми газами от разрывов германских химических боеприпасов. Но дальнейшее продвижение германских гвардейцев встретило сопротивление подразделений 186-й дивизии.
Форсирование реки частями 14-й баварской дивизии на участке 21-го корпуса было безуспешным.
6. Павшие русские солдаты
Командующий 12-й армией в 13 часов распорядился силами 136-й, 33-й пехотных дивизий, бРигады 116-й пехотной дивизии и 2-й Латышской стрелковой бРигады отбросить немцев на западный берег. Однако сформировать ударную группу и осуществить контрудар всеми силами одновременно не удалось, а локальные контратаки оказались безуспешны.
Большое оперативно-тактическое значение имели действия отряда В. Е. Вязьмитинова. Генерал-майор В. Е. Вязьмитинов был назначен командующим 136-й пехотной дивизией (с поручением «оздоровить» эту разложившуюся дивизию) и руководить приданными частями. Части его отряда смогли парировать удар противника вдоль рижского шоссе — этим были спасены от окружения Сибирские корпуса и штаб армии.
7. В. Е. Вязьмитинов
К вечеру 19 августа германцы приобрели плацдарм до 15 км шириной и 5 км глубиной.
20 августа немцы возобновили наступление. Германская тяжелая артиллерия начала обстреливать Ригу.
8. Вид Риги, рисунок очевидца. От огня германской артиллерии начались пожары – город окутан дымом.
14-я баварская дивизия около 15 часов прорвалась на стыке соединений 12-й армии — правом фланге 21-го корпуса. Ночью на 21 августа немцы прорвали 2-ю линию русских оборонительных позиций.
Выдержка 2-й Латышской стрелковой бРигады, которой удалось остановить 2-ю гвардейскую дивизию, наступавшую на Роденпойс, предотвратила окружение под Ригой главных сил армии. Стойкость латышей подарила командованию 12-й армии 26 часов оперативного времени.
9. Латышские стрелки в бою под Ригой
Не использовав всех оборонительных возможностей, командование 12-й армии отдало ночью на 21 августа приказ об отходе. Это был первый шаг к сдаче Риги, которая пала 21 августа.
21 — 24 августа русские войска в беспорядке отступали к венденским позициям, бросая артиллерию и имущество. Немцев сдерживали в основном кавалерийские части (в т. ч. спешенные), Ударный полк П. В. Глазенапа и партизанский отряд Л. Н. Лунина.
В арьергардных боях вновь отличился отряд В. Е. Вязьмитинова, и Василий Ефимович за успешные бои отряда был произведен в генерал-лейтенанты с назначением командиром 6-го Сибирского армейского корпуса.
Потери 12-й армии — 25000 человек (в т. ч. 15000 пропавшими без вести, т. е. в основном пленными). Самые тяжелые потери среди армейских соединений понесла 186-я пехотная дивизия (3283 человека из 6575, причем 742-й пехотный Поневежский полк в ходе газовой атаки погиб полностью). Были потеряны 273 орудия (в т. ч. 83 тяжелых), 48 минометов, 185 бомбометов и 256 пулеметов [Кавтарадзе А. Г. Указ. соч. С. 122].
Немецкие потери — до 5000 человек. Это в основном жертвы стрелкового огня, т. к. артиллерия 12-й армии была с помощью химического оружия выведена из строя в самом начале операции.
Бои под Ригой знаменательны рождением тактики, получившей наименование «гутьеровская». Во многом благодаря ей немцы имели столь блестящие тактические успехи в своих наступательных операциях на Французском фронте в первой половине 1918 г.
Неудовлетворительными были действия командования 12-й армии, не сумевшего сгруппировать армейские резервы и произвести эффективную контратаку: резервы распылились между корпусами, и вновь прибывающие части вводились в бой малыми пакетами. Вся тяжесть армейской оборонительной операции фактически легла на плечи корпусных командиров – прежде всего командиров 2-го Сибирского армейского генерал-лейтенанта В. Ф. Новицкого и 43-го армейского генерал-лейтенанта В. Г. Болдырева корпусов.
11. В. Г. Болдырев
Следует отметить действия сибирских частей русской армии, вновь подтвердивших свою высокую боевую репутацию, а также латышских стрелков: «Спайка Сибирских и Латышских стрелков была еще солидная, подчеркиваю, и еще в руках опытных начальников офицеров. … командир корпуса генерал Новицкий неоднократно выказывал свою личную похвалу и восхищение о геройских подвигах и сверхчеловеческой выносливости в боях Латышских стрелков» [Посевин С. Гибель империи. Северный фронт (из дневника штабного офицера для поручений).
Рига, 1932. С. 34]. Латышские стрелковые бРигады понесли в этих боях тяжелые потери – например, 5-й Земгальский стрелковый полк потерял 80% командного и 67% рядового составов. 25% потерь всей 12-й армии пришлись на 2 латышские стрелковые бРигады. Отличились в рижских боях и броневики.
Так, в ночь на 20 августа 2 бронеавтомобиля прикрывали отход латышских частей. Бронеавтомобиль «Непобедимый» вывез 2 орудия, брошенные русскими войсками, а затем прикрывал отход частей 77-го сибирского стрелкового полка.
С германской стороны следует отметить большой объем применяемых артиллерией химических снарядов. Фактически имела место настоящая газовая атака, носившая, прежде всего, контрбатарейный характер — главной ее целью были огневые позиции русской артиллерии. Очевидец вспоминал: «Первые 3 — 4 часа огонь был направлен, главным образом, против наших батарей.
Стрельба велась химическими снарядами и гранатами большого калибра. Часам к 10 — 11 утра прибрежный лес был сплошь, как туманом, окутан удушливыми газами. Часть наших пушек была к этому времени подбита. У иных батарей была перебита или задохлась прислуга. А некоторые пушки были брошены нашими артиллеристами, так как работа в облаках удушливых газов стала невозможна.
Около 11 часов утра прозвучали последние одиночные пушечные выстрелы с нашего берега – и наша артиллерия замолкла, замолкла на целые сутки» [Войтинский В.Указ. соч. С. 8].
Подтверждал факт усиленного применения противником химических боеприпасов и С. Посевин: «…наши пехотные окопы первых трех линий вдоль реки уже совсем пусты, но с человеческими трупами, посиневшими и потемневшими от удушения газами… Артиллерийские позиции двух артиллерийских бРигад: полевые батареи мертвы, прислуга и командный состав частью удушены газами разрывных удушливых снарядов; конский состав бРигад — также … лежит в запряжках по шести коней, а сбоку их лежат и некоторые удушенные ездовые и начальники отделений. Передки орудий полны снарядами….» [Посевин С. Указ. соч. С. 23].
Именно гибель русской артиллерии (наиболее сохранившего кадровый состав рода войск) во многом предопределила неудачный для русских исход операции.
Эффективно использовали германцы и авиацию. Очевидец писал: «Впервые с начала войны немцы пустили против нас тучу блиндированных (т. е. бронированных – А. О.) аэропланов. Это были аэропланы… снабженные снизу стальным щитом, прикрывающим мотор, летчика и гондолу.
Защищенные от ружейного и пулеметного огня, эти аэропланы спускались к земле на 150 — 200 метров и с этой высоты метали бомбы без промаха. Каждая эскадрилья блиндированных аэропланов состояла из 4 машин. С четырех сторон слетались они к намеченному для атаки месту. И приближаясь к цели, они постепенно снижались, будто хищные птицы, устремившиеся на добычу.
Трудно описать впечатление от такого налета аэропланов. Шумят в воздухе моторы, стучат пулеметы, рвутся бомбы, подымается бешеная ружейная и пулеметная пальба вверх. Но пули отскакивают от груди стальной птицы. Неподвижно парит над головой блиндированный аэроплан.
И чувствуешь, что здесь не слепая опасность, как при полете выпущенного откуда-то из далекой невидимой батареи снаряда. Здесь, над твоей головой, в непосредственной близости от тебя — враг, неуязвимый для тебя и следящий за каждым твоим движением. Налеты аэропланов наносили нам сравнительно небольшой материальный ущерб.
Но действие этих налетов на психику, на моральное состояние войск было убийственное. В нескольких местах при налете аэропланов начиналась паника. Я был свидетелем такой паники на дороге, забитой обозами. Люди бежали в беспорядке, лошади бесились, повозки мчались вперед, опрокидывались, летели под откос. Из-за деревьев гремела беспорядочная, бесцельная стрельба.
А над дорогой медленно реяли зловещие черные птицы, реяли так низко, что, казалось, вот-вот зацепят они распластанными крыльями за верхушки деревьев. И как ровные круглые бусы тянулись за каждой птицей нити дымков пулемета» [Войтинский В. Указ. соч. С. 15].
В целом, на итоги операции оказало большое влияние состояние русской армии, прежде всего многовластие или, точнее, безвластие. В операции против старой императорской армии противник бы таких успехов да еще с минимальными для себя потерями не добился. С. Посевин рассуждал, что если бы 12-я армия перешла контратаку, то уже к вечеру 19 августа вся немецкая артиллерия и большая часть территории Курляндии были бы в русских руках. Но … «Всевластные комитеты и Главкосев были против» [Посевин С. Указ. соч. С. 29].
Кроме того, русская армия стремительно теряла боеспособность. Участник событий, справедливо отмечая что победа достается в бою не тем, кто готов погибнуть, а тем, кто твердо решил победить и кто верит в победу, писал, что воли к победе, решимости победить 19-го августа не было ни в солдатах, ни в офицерах — вместо этой решимости была лишь готовность погибнуть за родину.
Германцы провели тактически успешную операцию, но оперативные цели были реализованы в очень ограниченном масштабе (захвачен рижский плацдарм). Русская 12-я армия в намечавшийся «котел» не попала, отступив на Венденские позиции. В оборонительных боях августа ее войска проявили упорство, чем во многом сорвали планы противника.
Не зря Э. Людендорф записал, что «облегченно вздохнул», когда операция, наконец, завершилась [Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914—1918 гг. М. – Мн., 2005. С. 486].
Источник