Президент Керсти Кальюлайд после встречи в Москве с Владимиром Путиным заявила российской прессе, что в Эстонии у русских проблем нет: и те, кто обладает гражданством, и те, кто не обладает, не испытывают никаких притеснений и вполне довольны жизнью
Автор РИА Новости Константин Севастьянов постарался разобраться в реальном положении эстонских русских.
Лица с неопределенным гражданством
После выхода Эстонии из СССР в статусе неграждан (в просторечии — «негров», или «серопаспортников») оказалось около трехсот тысяч человек. Сейчас их примерно 76 тысяч. Если кто-то в свое время не смог доказать, что его предки проживали в Эстонии до 1940 года, он автоматически превращался, говоря местным официальным языком, в «лицо с неопределенным гражданством». Таким людям оставили право проживать в Эстонии, но лишили возможности избирать и избираться, а также владеть крупной собственностью и заниматься рядом профессий (например, работать в полиции, нотариусом или адвокатом).
Поскольку большинство новоявленных неграждан оказались русскими и русскоязычными, это немедленно повлияло на расстановку сил в государстве. Избранный в 1992-м парламент страны на сто процентов состоял из этнических эстонцев. Собственники-неграждане, по выражению социолога Марью Лауристин, оказались «в подвалах»: максимум, на что они могли рассчитывать, — владеть небольшими магазинчиками и кафе на нижних этажах зданий.
При этом в Эстонии, если сравнивать с соседней Латвией, неграждане имеют одно существенное преимущество: могут голосовать на муниципальных выборах. Но то была вынужденная уступка со стороны государства.
Шестнадцатого июля 1993 года власти городов Нарвы и Силламяэ провели референдум о создании в Эстонии русской территориальной автономии. Референдум должен был гарантировать городским властям незыблемость права вето, которое они могли бы использовать на своей территории в отношении законов, принятых парламентом страны. Вопрос на референдуме был поставлен так: «Хотите ли вы, чтобы Нарва имела особый статус в составе Эстонии?» Большинство из проголосовавших это предложение поддержали. Но официальный Таллин признал волеизъявление недействительным. Правящие элиты восприняли инициативу как попытку реализовать в Эстонии «сценарий нового Приднестровья» с последующей перспективой объединения с Россией.
Естественно, недовольство русского населения не исчезло и даже усилилось, заговорили об организации нового референдума. Напуганные центральные эстонские власти пошли на уступки: негражданам позволили выбирать хотя бы депутатов самоуправлений. О том, как это происходило, позже рассказывал в прессе политолог, профессор Латвийского университета Юрис Розенвалдс, считающий, что Риге следовало бы воспользоваться эстонским опытом. Он подчеркивает, что на послабления в отношении неграждан пошел не какой-нибудь прекраснодушный либерал, а «кондовый националист» Март Лаар, возглавлявший правительство Эстонии. Пошел он, правда, на этот шаг не от хорошей жизни.
«Назревал референдум о статусе северо-восточной Эстонии, где русских особенно много. Был принят исторический компромисс: мы даем вам участвовать в местных выборах, наделяем гражданством ряд уважаемых людей из вашей общины, а взамен вы отказываетесь от идеи референдума. Этот компромисс оказался огромным благом для Эстонии, поскольку сразу же сбил накал этнических противоречий и перевел диалог в куда более конструктивное русло», — подчеркивает Розенвалдс.
Невидимый потолок
Есть у неграждан одно существенное преимущество, которое отсутствует даже у полноправных жителей Эстонии. По иронии судьбы, они первыми воплотили мечту о единой Европе от Лиссабона до Владивостока. Когда Эстония в 2004 году вступила в Евросоюз, неграждане сначала не имели возможности свободных поездок по ЕС.
Но уже с января 2007 года «серопаспортники» решением Совета Евросоюза были наделены правом безвизового передвижения по всей территории сообщества (правда, за исключением Великобритании и Ирландии). А уже в июне 2008-го тогдашний президент России Дмитрий Медведев подписал указ, по которому лица без гражданства, проживающие в Эстонии и Латвии, получили возможность приезжать без оформления виз и в Россию. Это было сделано, чтобы хоть как-то поддержать зарубежных соотечественников, оказавшихся в угнетенном положении.
Для многих из неграждан возможность свободного передвижения по континенту значит несравненно больше, чем преимущества, даваемые гражданским паспортом. Поэтому большим разочарованием стало известие о том, что с лета 2016 года власти России перестали впускать без виз тех неграждан, кто родился уже после 6 февраля 1992-го. Особенно сильно это ударило по молодежи, учившейся в российских вузах. Но поднялся возмущенный шум — и уже в апреле 2017 года правительство России постановило впускать в страну всех прибалтийских неграждан вне зависимости от их возраста.
Для того чтобы «серопаспортник» стал гражданином Эстонии, ему нужно сдать экзамены на знание Конституции государства, закона о гражданстве и, разумеется, эстонского языка. Для многих это оказывается главным камнем преткновения. Эстонский, принадлежащий к финно-угорский семье, считается языком очень сложным для изучения.
А местным русским, особенно проживающим в Ида-Вирумаа, трудно получать необходимую лингвистическую практику. В той же Нарве сложилась самодостаточная русскоязычная среда — как тут выучишь эстонский? Государство предоставляет ограниченное число мест на бесплатных языковых курсах для соискателей гражданства. Но люди жалуются, что записаться на них очень сложно, поскольку количество желающих намного превышает число учебных мест.
В 1998 году эстонский парламент постановил, что дети «серопаспортников» в возрасте до пяти лет могут получить гражданство по одному лишь заявлению их родителей. С 2002-го ввели упрощенную процедуру натурализации для выпускников гимназий и профтехучилищ. Всего с 1992 года в стране натурализовались около 160 тысяч бывших неграждан. Пиковым в этом плане оказался 1996 год, когда гражданство Эстонии получили 22 773 человека. Далее процесс стал замедляться — например, в прошлом, 2018-м эстонское гражданство дали всего 800 негражданам.
Еще в 2006 году жителей Эстонии без гражданства насчитывалось 125 799. И лишь в 2011 году этот показатель опустился ниже 100000. Сейчас «лица с неопределенным гражданством» составляют 5,7 процента от общего числа жителей. Сами эстонские власти заявляют о желании, чтобы большинство жителей страны обладало все-таки местным гражданством. Наличие в Эстонии 76 тысяч «серопаспортников» и почти 100 тысяч постоянно проживающих здесь российских граждан рассматривается как фактор нестабильности.
Но проблема в том, что наиболее упорные «серопаспортники» отказываются натурализоваться отнюдь не только из-за сложности эстонского языка и возможности ездить без виз в Россию. Люди говорят, что в Эстонии выстроен «невидимый потолок» для инородцев. Им гораздо труднее продвинуться, сделать карьеру — особенно в госорганах.
На высокие посты предпочитают брать граждан «правильной национальности». Недавний пример — в апреле 2019 года в Эстонии было сформировано новое правительство под началом Юри Ратаса. В нем не оказалось ни одного русского министра, хотя представители этой национальности составляют 25 процентов населения страны.
«Надо было снять лапшу с ушей еще до приезда»
При этом уровень жизни эстонских русских значительно хуже, чем у «титульного населения», и вокруг них создана атмосфера отчуждения. Так, музыкальный критик Артемий Троицкий, после переезда в эту страну называющий себя «патриотом Эстонии», признает, что некоторые вещи на новой родине стали его смущать. «Выяснилось, в частности, что Эстония — страна сегрегированная. Примерно как Южная Африка, а не как Бельгия с Валлонией и Фландрией», — заявил Троицкий в сентябре 2018-го в интервью эстонской прессе. Он рассказал о своей беседе с чиновницей Минобразования, признавшей, что до сих пор в стране не создано хороших методик преподавания государственного языка для русских.
Источник: lt.sputniknews.ru
Правовой статус российских граждан в Эстонии, как пример нерешенности проблем соотечественников за рубежом
На сегодняшний день в Эстонии постоянно проживает около 460.000 человек, неэстонского происхождения, из них: граждан ЭР < 180.000; лиц без гражданства < 100.000; граждан других государств – < 180.000, в т.ч. граждан РФ < 140.000.
Названные категории населения (за исключением граждан ЭР) имеют правовой статус иностранцев, обусловленный первоосновой эстонского законодательства, сформированного исходя из принципов государственной реституции, т.е. возвращения к конституционным основам периода буржуазной Эстонии образца 1939 года. Весь последующий (советский) период жизни эстонского общества признан оккупационным и, по сути, вычеркнут из исторической памяти народа.
Оформление реституции позволило эстонским властям отойти от действующей юридической практики и придать вновь принятым законам «обратную силу», распространив на русское и русскоговорящее население страны нормы жизнеустройства, применяемые по отношению к иммигрантам. В то время как подавляющее большинство представителей не титульной нации на момент принятия новой Конституции и последующих законодательных актов (до 1990 года) постоянно прожило на территории Эстонии.
В целях создания правового поля для образования национального государства, Парламент республики (Рийгикогу) принял свод взаимоувязанных законов, обеспечивающих приоритет титульной нации и создание для основной массы русскоговорящих жителей страны неконкурентных условий существования. Вышеуказанная законодательная база предусматривает серьезные барьеры на пути получения эстонского гражданства, тесно увязанные с высоким уровнем знания государственного языка.
Идет поэтапное свертывание высшего и среднего образования на русском языке. Законодательство в области гражданства и языка обусловило ограничения на выбор профессии и занятий должностей, практически закрыв большинству не эстонцев возможности работать в государственных учреждениях, бюджетных организациях, а также во всех звеньях управления.
Русское сообщество, не имеющее эстонского гражданства, лишено конституционных прав избирать и быть избранными в органы высшей законодательной власти, баллотироваться в органы местного самоуправления. Миграционное законодательство и жесткие квоты на въезд иностранцев, особенно из стран СНГ, повлекло за собой ограничение прав иноязычного населения на воссоединение семей и свободное передвижение.
Важнейшим фактором дискриминационной политики является непропорциональное финансирование образовательных и культурных потребностей эстонского и иноязычного населения за счет госбюджетных средств, формируемых всем занятым населением страны.
«Закон о культурной автономии», регулирующий отношения государства с национально – культурными общинами нацелен, прежде всего, на поддержания малых сообществ.
Присоединение Эстонии к Европейской Конвенции по национальным меньшинствам сделано с принципиальными оговорками, что положения данной Конвенции распространяются только на граждан ЭР, относящихся к национальным меньшинствам.
Следует подчеркнуть, что эстонское государство применяет скрытые механизмы, усиливающие неравноправие двух языковых групп. Данные механизмы культивируются на исполнительном уровне. Так, языковая инспекция постоянно повышает требования к юридическим лицам и предпринимателям – физическим лицам в части владения государственным языком работающего персонала.
Одновременно, система обучения государственному языку за постсоветский период практически не изменилась. Качество гимназического и факультативного преподавания остается на низком уровне, преподавательские кадры не используют передовые методы обучения, во многих учебных заведениях наблюдается нехватка преподавателей эстонского языка. В своей основе, языковое обучение поставлено на коммерческую основу, доля государственных средств в языковую программу составляет не более 1/3 от необходимой.
Все вышеперечисленные факторы неуклонно ведут к тому, что русское и русскоговорящее население страны теряет образовательный уровень и занимает подчиненное положение на рынке труда. Удельный вес лиц, не имеющих постоянной работы, в составе незанятого трудоспособного населения, составляет около 70%. При международном разделении труда, особенно в рамках ЕС, такая тенденция в ближайшей перспективе чревата массовым переходом русского сословия в группу, приравненную к иностранным гастарбайтерам. Что, наряду с вынужденной его ассимиляцией и сегрегацией, приведет к полной маргинализации русского сообщества, отрыва его от культурно-исторических корней российского народа.
Определенные надежды связываются с Директивой ЕС, обязывающей государства – члены Евросоюза обеспечить всем постоянным жителям ЕС равные с гражданами условия передвижения, проживания и занятости. Данные положения, однако, не распространяется на ряд стран (Англия, Ирландия, Дания). Существует также обоснованное опасения, что реализация названной Директивы затянется на продолжительное время и в каждом отдельном случае будет осуществляться с учетом специфики национальных законодательств.
В связи с вышесказанным, одним из непременных условий результативности государственной поддержки зарубежных россиян, является твердая и последовательная политика России на международной арене и особенно в институтах власти и управления ЕС. К сожалению, на сегодняшний день политические действия со стороны России не всегда выглядят убедительно, т.к. нередко сводятся к формальным заявлениям и декларациям, приуроченным к тем или иным всплескам недовольства русского и русскоговорящего населения в странах постоянного проживания, вызванным новыми витками ограничительных мер, принимаемых правительствами этих стран.
Концентрация внимания международного сообщества на проблемах в области образования и использования русского языка, фактически уводят решающие европейские инстанции от необходимости принятия мер по принципиальному пересмотру национальных законодательств тех же Эстонии и Латвии в части выравнивания основных прав и свобод постоянно проживающего иноязычного населения и титульных государствообразующих наций. Что является фундаментом строительства гражданского общества в любой стране, декларирующей демократические принципы государственного устройства.
В целях обеспечения реальной защиты русского населения в обозначенных странах, имеет смысл сформулировать конкретные требования в этой части, отвечающие международному и прежде всего общеевропейскому законодательству в области прав человека, а также подкрепляемые правовой практикой многонациональных демократических государств – членов ЕС.
Исходя из вышеназванного, Россия может и должна настаивать на безоговорочном и полном выполнении странами Балтии соответствующих правовых актов и предписаний европейских международных организаций, многократно указывающих на несоответствие национального законодательства по правам человека и национальных меньшинств, действующим общепринятым европейским нормам и стандартам: ОБСЕ, Европейский Комитет по правам человека и т.д.
Основополагающим походом к восстановлению правового положения русского и русскоговорящего населения, по мнению ведущих международных экспертов, является признание странами Балтии того факта, что подавляющее большинство русских в названных странах, не являются мигрантами, т.к., либо родились, либо не одно поколение проживают на территориях этих стран; они полноценно участвуют в создании и укреплении экономической основы стран проживания, составляют значимый срез поликультурного общества и представляют органическую составляющую латвийского и эстонского народов, как общности людей, проживающих на одной территории.
Веским аргументом для российской стороны, служит также межгосударственный Договор с Эстонией от 1990 года, в котором четко и недвусмысленно зафиксировано положение, согласно которому «…лица, постоянно проживающие в Эстонии, принимают гражданство в соответствии со своим свободным волеизъявлением». Данный пункт Договора подменен эстонской стороной законодательным положением о том, что гражданство для лиц неэстонской национальности предоставляется согласно Закону о гражданстве Эстонской Республики, а упомянутый закон никак не согласуется с тезисом о «свободном волеизъявлении».
Наконец, согласно действующей международной практике, государства, в целях ограничения миграции, а также интеграции иноземцев в общество, законодательно вводят цензы оседлости различной продолжительности, как правило до 5 лет, после чего мигранты имеют право на гражданство в стране проживания.
В Эстонии и Латвии таких цензов нет, что обусловило ситуацию, когда лица, проживающие на территориях этих стран еще с советского времени (до 1990г.), вынуждены проходить через «чистилище» сдачи экзаменов на гражданство наравне с теми, кто получил вид на жительство в самое последнее время.
Нам представляется, что Россия располагает всеми необходимыми доводами для того, чтобы на самом высоком международном уровне добиваться предоставления российским соотечественникам равных прав и свобод с государство — образующими нациями, что и является принципиальным решением вопроса об их правовом положении не только в странах проживания, но и непосредственно в Европейском союзе, как формирующемся федеративном государстве, ибо наличие гражданства стран проживания для российских соотечественников означает автоматическое обретение гражданства ЕС, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Валев Кальд, Лидер Левой партии Эстонии
Выступление на евразийско-народнической конференции “Рабский труд мигрантов как предпосылка новой Октябрьской революции” в ИА «Росбалт»
Источник: www.gumilev-center.ru