Рига в сельском хозяйстве
Европа — (Europe) Европа – это плотнонаселенная высокоурбанизированная часть света названная в честь мифологической богини, образующая вместе с Азией континент Евразия и имеющая площадь около 10,5 миллионов км² (примерно 2 % от общей площади Земли) и … Энциклопедия инвестора
Латвийская Советская Социалистическая Республика — (Латвияс Падомью Социалистиска Република) Латвия (Latvija). I. Общие сведения Латвийская ССР образована 21 июля 1940. С 5 августа 1940 в составе СССР. Республика находится на С. З. Европейской части СССР, с З.… … Большая советская энциклопедия
Эстонская Советская Социалистическая Республика — Эстония (Ээсти НСВ). I. Общие сведения Эстонская ССР образована 21 июля 1940. С 6 августа 1940 в составе СССР. Расположена на С. З. Европейской части СССР, на побережье Балтийского моря, между Финским (на С. ) и Рижским… … Большая советская энциклопедия
Литовская Советская Социалистическая Республика — (Летувос Тарибу Социалистине Республика) Литва (Летува). I. Общие сведения Литовская ССР образована 21 июля 1940. С 3 августа 1940 в составе СССР. Расположена на З. Европейской части СССР. Граничит на С. с… … Большая советская энциклопедия
Сравнение CoolBox и открытой риги, а также бонус Безрайзерный колхоз
СССР. Библиография — Население Государственный строй. Конституции и конституционные акты Союза ССР (1922 1936). Сб. документов, М., 1940; Конституции и конституционные акты РСФСР (1918 1937). Сб. документов, М., 1940; История Советской Конституции.… … Большая советская энциклопедия
Пейве, Ян Вольдемарович — Янис Пейве Jānis Peive Председатели Совета Министров Латвийской ССР … Википедия
Латвия — Государственное устройство Правовая система Общая характеристика Гражданское и смежные с ним отрасли права Уголовное право и процесс Судебная система. Органы контроля Литература Государство на северо западе Восточной Европы, на побережье… … Правовые системы стран мира. Энциклопедический справочник
Козырь Михаил Иванович — Михаил Иванович Козырь Дата рождения: 4 ноября 1924(1924 11 04) Место рождения: Гожулы (укр. Гожули) село, Гожуловский сельский совет, Полтавский район (Полтавская область), Полтавска … Википедия
Пейве, Ян Вольдемарович — [р. 21 июля (3 авг.) 1906] сов. ученый, специалист в области агрохимии и растениеводства, чл. корр. АН СССР (с 1953), акад. (с 1946) и президент (с 1951) АН Латв. ССР. Деп. Верх.
Совета СССР 4 5 го созывов. С 1958 П. пред. Совета Национальностей… … Большая биографическая энциклопедия
ИсточникРига в колхозе слово из 4 букв
На этой странице можно узнать ответ для кроссворда или сканворда с заданием «Рига в колхозе». У нас нашелся 1 ответ на данный вопрос. Слово, которое послужит решением, состоит из 4 (четыре) букв. Внесите все буквы в соответствующие клетки разгадываемого вами кроссворда и переходите к следующим заданиям.
Оживление и тест-драйв НЕОБЫЧНОГО МОПЕДА. Это РИГА 11 или РИГА 13???
Находите правильные подсказки на кроссворд АиФ, Кодикросс, сканворды в Одноклассниках и Вконтакте. Решайте любые кроссворды в газете и журнале без запинок.
Ответ
Нажмите на слово, чтобы посмотреть альтернативные определения.
Состав слова
первая буква — О; вторая буква — В; третья буква — И; последняя буква — Н
ИсточникОбразцовый колхоз стал базой НАТО: расцвет и упадок латвийского Адажи
В окрестностях Риги затерялся небольшой городок Адажи. Окруженный сосновыми лесами, он производит впечатление провинциального поселка для среднего класса, любящего пасторальный уют с сохранением близости к столичным удобствам. Однако у местечка насыщенное прошлое: в советские годы Адажи был образцовым колхозом, а сегодня там располагается полигон НАТО.
Как и большинство будущих латвийских городов, Адажи был основан крестоносцами и вырос на месте старого орденского замка. В ливонских хрониках он упоминается как Нейермюлен. За обладание этой твердыней постоянно вели борьбу магистр Ливонского ордена и войска Рижского архиепископа. Несколько раз он переходил из рук в руки, и в итоге орден победил и вытеснил оппонента.
Более того, замок Нейермюлен стал местом заточения влиятельного рижского архиепископа Иоганна III Шверина, вступившего в ожесточенное противостояние с рыцарями ордена. Замок этот неоднократно упоминался в исторических документах, в том числе в посланиях к Папе Римскому.
Войны новых эпох нанесли ему суровый ущерб. Первые серьезные разрушения пришлись на шведско-польскую войну (1600–1621). Позже, во время прибалтийского похода русской армии под командованием царя Алексея Михайловича, замок не выдержал осады. В 1658 году он претерпел фатальные разрушения и более не восстанавливался.
В дальнейшем Адажи стал спокойным и тихим местечком, которое облюбовали зажиточные помещики. Здесь возникло обширное Адажское имение, где остзейские землевладельцы эксплуатировали местных крестьян. Судя по событиям более позднего времени, эксплуатировали безжалостно — в 1863 году здесь вспыхнуло восстание.
Вскоре положение латышских землепашцев несколько облегчилось, недовольные сельскими тяготами крестьяне подались в города или, накопив денег, выкупили свой надел. Само имение в Адажи, напротив, расширилось и заняло территорию от нынешних Саулкрасты до Букулты.
Местечком заинтересовались власти межвоенной Латвии.
После начала аграрной реформы имение было национализировано, и Комиссия по земельному устройству передала Министерству обороны обширные территории на правом берегу Гауи.
Здесь преобладала песчаная местность — холмы чередовались с равнинами, соответственно, территория была идеально приспособлена для военных маневров. В 1927 году здесь был оборудован полигон. На нем регулярно проходили учения армейских сил, и особенно это место полюбилось единоличному правителю Карлису Ульманису. Общая площадь полигона составила более тринадцати тысяч гектаров.
Новая страница в истории Адажи была открыта уже советской властью после Великой Отечественной войны. Министерство сельского хозяйства Латвийской ССР подписало указ об основании колхоза «Адажи» в 1948 году.
Впоследствии он подвергся укрупнению и к середине 1980-х годов превратился в высокоинтенсивное хозяйство образцового типа.
Все эти успехи Адажского колхоза были обусловлены общими тенденциями агропромышленного развития советской Латвии, а также эффективным ведением хозяйства, что было связано с заслугами отдельных руководителей колхоза.
Роль личности в истории всегда значит очень много, будь то история государства или колхоза. В 1960–1970-е годы колхоз «Адажи» возглавлял замечательный специалист-агроном Иосиф Владиславович Кукель, который вывел его в число передовых в Латвии и в Прибалтике. Иосиф Кукель был человеком, которому в голову приходили творческие идеи. Именно он решил поэкспериментировать с подсобными промыслами, аффилированными с основной производственной стратегией колхоза «Адажи».
Эксперимент был успешен и затянулся на несколько десятилетий. Речь идет о создании обширной зверофермы, на которой ежегодно добывали по пятьдесят тысяч шкурок песцов и норок.
Благодаря этим нововведениям колхоз «Адажи» наработал себе репутацию одного из ведущих республиканских агропромышленных комплексов.
Параллельно с земледелием и животноводством руководство колхоза освоило и производство полиэтиленовой пленки и пластмассовых труб. Также при «Адажи» бесперебойно действовал и деревообрабатывающий цех.
Процесс преобразования колхоза в агроферму также носил экспериментальный характер.
Есть сведения, что руководство Латвийской ССР, понаблюдав за успехами «Адажи», планировало создать на базе ключевых колхозов республики эффективную сеть агроферм.
Руководитель «Адажи» Альберт Каулс считался одним из наиболее перспективных агропромышленников как в Латвийской ССР, так и за ее пределами. Его агрофирма стала одним из прославленных брендов позднесоциалистической поры. Она же удостоилась высочайшего признания на государственном уровне. 18 февраля 1987 года Михаил Сергеевич Горбачев, совершавший визит в советскую Латвию, специально прибыл в колхоз «Адажи» и лично осмотрел производственные мощности.
Другим значительным достижением руководства Адажского колхоза стало развернувшееся с начала 1980-х годов жилищное строительство.
Тогда колхозный комплекс исправно сдавал по сто квартир в год. Постепенно в черте Адажи сформировался современный жилмассив с удобными, просторными квартирами, которые предназначались в первую очередь работникам этого колхоза.
Более того, в это же время силами колхоза «Адажи» было построено и сдано в эксплуатацию два детских сада — один на 280 мест, другой на 50. И немудрено — к середине 1980-х годов чистый доход колхоза составлял от восьми до десяти миллионов рублей в год, что составляло неприкосновенную прибыль самого предприятия.
Эти деньги распределялись по двум направлениям. Часть вкладывалась в развитие производство — на них приобретались новые трактора, комбайны и прочая сельхозтехника, а другая часть шла на обеспечение благосостояния работников — уже упомянутое строительство жилищной инфраструктуры, социальные льготы, премиальные, путевки.
Советское руководство не забывало и о полигоне, который регулярно использовался армейскими подразделениями Прибалтийского военного округа. На нем постоянно отрабатывались тактические действия. Полигон пережил несколько реконструкций и к концу 1980-х годов был оборудован по последнему слову техники.
На закате советского строя в 1991 году на Адажском полигоне расположилось управление Северо-Западной группы войск СССР, которое уже в ближайшее время вынуждено было спешно эвакуироваться в связи с радикальными политическими изменениями. Тогда же советская армия вывезла из Адажи все стратегически значимое вооружение, и полигон попал под юрисдикцию новопровозглашенной Латвийской Республики.
Уже с середины 1990-х годов в общественно-политических кругах усиленно циркулировали слухи о возможном вхождении Прибалтики в НАТО, и полигон начали готовить для более расширенной функции.
С 2004 года по настоящее время полигон интенсивно используется для ведения регулярных боевых стрельб и тактических учений. В Адажи на постоянной основе тренируется многонациональная батальонная группа расширенного контингента войск НАТО, которому латвийская сторона обеспечивает военное присутствие.
Полигон часто расширяется и достраивается.
А вот колхозу не повезло. В начале 1990-х годов на него покусились вездесущие приватизаторы, которые положили глаз на колхозное богатство отделившейся республики. Политические структуры тогда обслуживали интересы олигархических групп влияния. Альберт Каулс встал горой на защиту собственного детища, в развитие которого он вложил много сил и энергии. Латвийское правительство решило остановить строптивца.
В подконтрольных власти СМИ началась массированная кампания по дискредитации Альберта Каулса, его соратников и членов его семьи. Очернение выдающихся агроруководителей Латвии проходило и через точечные акции уличных протестов. В итоге государственная система смогла подчинить себе адажское сельхозпроизводство.
В результате производственные мощности предприятия «Адажи» существенно сократились. Звероферма была закрыта.
Современные «Адажи» известны, пожалуй, только производством картофельных чипсов вместо картофельной соломки времен социализма. Сегодня поселковые магазины, кафе, школы, больница, детские сады, спортивные учреждения продолжают работать. Однако большая часть местной инфраструктуры досталась современной Латвии от той, советской.
Источник«Молочные реки, кисельные берега» Латвии: куда сгинули зажиточные латвийские сельчане
BaltNews.lv
Когда-то люди в латвийской деревне жили так хорошо, что редко кто готов был отказаться от колхозной жизни в пользу городской. Сегодня все иначе – запущенные поля, старые колхозные постройки, брошенные дома.
В пору ограничений на выезд из Латвии, благодаря пандемии коронавируса, можно начинать познавать родные края. Манит, зовет к себе латвийская глубинка.
Однако по дороге невольно обращаешь внимание на запущенное состояние полей, старых хуторов, колхозных построек, доставшихся от щедрой советской власти. На отдельных старых хозяйствах бродят косули и кабаны в поисках пропитания. Окна заколочены – владельцы, не выдержав экономических испытаний, предложенных родиной, пытают счастья за границей.
А когда-то условия жизни в латвийской советской деревне были таковы, что редкий счастливчик променял бы раздольную колхозную жизнь на суету промышленных городов.
Молочные реки
Латвийские колхозы в советское время были на вес золота. Современники вспоминают, что при колхозах средний крестьянин имел свой дом, который вполне можно было построить за пять тысяч рублей. А если знаешь человека, который мог достать высококачественные латвийские кирпичи на сдельных условиях, то и того дешевле. Крестьянин занимался индивидуальным производством и был совершенно уверен в том, что его молоко будет куплено для дальнейшей обработки, и он получит свое заслуженное вознаграждение.
Вот типичная картина советского быта Латвии начала-середины 1970-х годов: крестьяне выставляют в утренний час массивные бидоны со свежим молоком. Проезжает молоковоз и забирает результаты надоев, отвозя их на krejotavu, где лаборанты, как местные, так и городские, делали анализ на определение жирности продукта. И крестьянам выплачивались приличные суммы в зависимости от показателей лактобутирометра.
Далее на самой «крейотаве» умельцы, коими была традиционно богата земля латвийская, производили густую сметану, нежнейшие сливки и тающее во рту масло – и это только молоко, добываемое и реализуемое частным образом. А в рамках кооперативного хозяйства получаемое молоко свозилось на крупный комбинат, например, Лимбажский, где объем производства был выше и мощнее.
Латвия также занималась производством сухого молока, которое предназначалось в первую очередь для районов Крайнего Севера, шло на производство детского питания и для поставок в дружественные соцстраны, например, на Кубу.
Кисельные берега
Постоянный товарооборот и условия гарантированного сбыта продукции приводили к ощущению финансовой стабильности. Неуклонно росло число колхозов-миллионеров, часть которых, например, Адажский, получали статус образцово-показательных хозяйств.
Однако, помимо колхозной деятельности, каждый крестьянин Советской Латвии был еще и частником. Иными словами, налаживал индивидуальное производство. Для себя. В большинстве случаев объемы производства частников превышали их собственные потребности. В обиходе латыши называли этот феномен «mājas saimniecības pārpalikumi», то есть «излишки домашнего хозяйства».
Крестьяне отвечали за эти излишки сами и вольны были распоряжаться ими, как посчитают нужным.
BaltNews.lv Сельское хозяйство Латвии.
Работники сельхозснабжения вспоминают, что в одном только Добельском районе за сезон производилось сто тонн «лишнего» картофеля. При всем желании ни одна крестьянская семья не могла потребить такое невероятное количество натурпродукции. Так и возникла традиция отправлять картофель на грузовиках и по железной дороге в Московскую и Ленинградскую области.
Сегодня многие официозные историографы без тени смущения утверждают, что это была политика принуждения со стороны Кремля. Однако очевидцы вспоминают, что у зажиточных латвийских колхозников просто не было другого выбора – в противном случае дары латвийской земли могли пропасть. Ни одно, даже самое многодетное хозяйство, не могло справиться с таким грандиозным обилием овощей и фруктов.
Один только Добельский район мог спокойно прокормить целую Латвию. А сколько еще таких «Добельских» районов было по всей республике! Вот и кормили Москву. А Центральная Россия, в которой колхозный быт был менее организованным, продукцию из Латвии принимал с благодарностью.
При этом РСФСР довольствовалась статусом условной метрополии и о благоденствии и процветании, каким отличался прибалтийский край, могла только мечтать. Ведь Прибалтике в советское время позволялось многое, если не все, и люди жили хорошо.
Не хлебом единым
В окрестностях крупных городов создавались обширные фермы, на которых паслось по 50–100 тысяч голов скота. Латвийская мясная и молочная коровы славились своей производительностью на весь Советский Союз. Соответственно, мясной продукции было более чем достаточно.
Колхозники, получая высокую прибыль от сбыта своих товаров, порой не знали, куда тратить деньги. Когда настала пора крушения социалистического строя, а Латвия вступила в фазу финансовых реформ, у колхозных менеджеров и производственников на счетах сгорело по 30–50 тысяч рублей. Это были фантастические по советским временам деньги.
Масштаб таких накоплений невольно вызывает в памяти образ незабвенного Александра Ивановича Корейко (персонаж романа Ильфа и Петрова «Золотой теленок» – прим. Baltnews).
Бывшие жители колхозных сел и городков вспоминают, с какой регулярностью их возили в дома культуры и рижские театры – на премьерные постановки. Они же рассказывают, что к ним в пенаты частенько заезжали автолавки с импортной продукцией – одеждой, аудиотехникой, бытовыми приборами. И колхозники с удовольствием все это скупали. О таком благополучии городские работники промышленности могли только мечтать.
Наш читатель, конечно, скажет, что приходилось ведь и работать. Оно верно. А в какие времена человеку не приходится работать? В этом плане немаловажным становятся и условия работы, состояние уверенности и благополучия, которые она обеспечивает или нет.
А колхозникам в советское время всячески помогали. На сборы той же картошки часто по разнарядке приглашали (деликатно скажем, приглашали) столичное студенчество, чтобы помочь крестьянству собрать «излишки» – работа спорилась. А если случались бури, и в лесу скапливался бурелом, то в Латвию прибывали группы молдаван, которые убирали завалы.
Уровень процветания латвийских колхозов характеризуют всенародные гуляния во время традиционного национально-языческого праздника Лиго. Сегодняшнее празднование Лиго, которое устраивают в своих загородных домах уставшие от кабинетно-бумажной деятельности чиновники и бизнесмены, не выдерживает никакого сравнения с праздником времен Латвийской ССР в 1960–70-е годы.
Для колхозных тружеников пели лучшие песенные коллективы, исполняли номера лучшие танцевальные ансамбли, а столы ломились от угощений. Иной раз, вспоминают бывшие латвийские колхозники, в праздничном угаре даже переставали стесняться в идеолого-политическом плане – рассказывали антисоветские анекдоты, исполняли антисоветские песни, а главное, демонстрировали из окон своих автомобилей карминно-бело-карминный флаг буржуазной Латвии – закопанный в советские годы, как нынче замечают официальные лица Латвии.
Вот такой закопанный флаг показывался на июньском гулянии в латвийской глубинке – там, где весь аппарат КГБ состоял из исключительно «своих» людей.
И такой размеренный и обеспеченный быт латвийской «пасторали» продолжался вплоть до начала 1990-х годов.
«Горбачевские» иллюзии
Наступило новое время – политика «перестройки» Михаила Горбачева в СССР – и крестьянство Латвии почувствовало вольность. Многие латышские фермеры искренне считали, что после закрытия городских фабрик толпы русских безработных подадутся на хутора и будут послушно выполнять сельхозработы.
ria.ru Горбачев во время выступления на съезде Коммунистической партии Советского Союза.
А потом наступил горбачевской дефицит с нехваткой элементарных продуктов, спровоцированный заранее и сознательно, как и нехватка хлеба в феврале 1917 году. Он вызвал повальное недоумение со стороны сельчан, которые даже во времена ужимок и утрусок Хрущева не знавали подобного безобразия.
Дефицит послужил своеобразным катализатором для роста протестных настроений, и один из основных лозунгов «революции» – «Хватит кормить Москву» – быстро приобрел особую актуальность.
РИА Новости Латвийская ССР. Митинг на площади Свободы в Риге.
Латвию купили за паек
Много позже свидетели крушения колхозов времен перестройки рассказывали, как из зажиточных сельхозмануфактур массово вывозился скот и производственное оборудование – через Литву в сторону Польши по взаимному сговору сторон. Те же руководители колхозов, которые пытались сопротивляться этому разграблению (например, Альберт Каулс, руководитель Адажского колхоза), подвергались жестокой травле.
В считаные месяцы некогда богатейшие колхозные комплексы превращались в руины, как во время Гражданской войны. А после провозглашения принципов приватизации старые колхозные земли обрели хозяев, которые беспощадно урезали прежние крестьянские хозяйства. И уже в нынешних условиях быть владельцем 500–1000 гектаров земли стало нерентабельным делом.
РИА Новости Митинг жителей Риги в поддержку учредительного съезда Народного фронта Латвии в Межапарке. Надпись на лозунге: Люди! Будьте бдительны!. Латвийская ССР, 7 октября 1988
Так колхозное процветание закончилось неожиданно и жестоко. Надежды на бесплатный труд обездоленных русских рабочих и инженеров не оправдались. А те, кто ратовал за аграрное развитие независимой республики, оказались прирожденными латифундистами и, профессионально злоупотребив служебным положением, захватили в свое распоряжение огромные земельные участки.
Определенная надежда у латвийских землепашцев и скотоводов родилась перед вступлением Латвии в ЕС.
Руководители крестьянских общин уговаривали свою «паству» проголосовать «за ЕС», утверждая, что оформление членства в Евросоюзе приведет к возрождению латвийского сельскохозяйственного сектора. Обещали, что молочные реки в кисельных берегах потекут вновь, а крестьяне смогут претендовать на внушительные финансовые дотации со стороны европейских структурных фондов.
«Заживем как в Германии и Голландии» – такова была заманчивая установка пропагандистов счастливого европейского будущего для Латвии.
К тому же в СМИ активно эксплуатировался образ «настоящего хозяйственника» Ульманиса, который стремился превратить Латвию во вторую Данию и завалить прилавки Западной Европы вкуснейшим беконом.
Это и привело к заметной электоральной активности деревенских граждан 20 сентября 2003 года. И мало кто из поверивших посулам правительственного чиновничества и голосовавших в пользу евроинтеграции мог предполагать, что буквально через неполных три года исчезнет одна из самых легендарных отраслей латвийской агропромышленности, долгие десятилетия бывшая олицетворением незыблемости – сахарная.
Все три завода, специализировавшиеся на сахарной свекле, прекратили свое существование при попустительстве со стороны министерских еврозазывал. Работники уничтоженной сахарной промышленности получили свои компенсации далеко не сразу. А сахар, поступающий сегодня в Латвию, является продуктом скандинавской корпорации Dansukker, к работе которой имеют отношения некоторые бывшие премьер-министры Латвии.
Новый союз – новые условия
Вскоре после вступления в ЕС латвийский крестьянин столкнулся с непроходимыми бюрократическими препонами. В первую очередь над системой национального производства установился строгий ветеринарный контроль.
Этот юридический прессинг и вымогание штрафных неустоек привели к резкому сокращению числа скотоводов. Латвийское мясо уступило место польскому, бельгийскому, немецкому, которое поступает в огромных количествах на латвийские рынки и часто выдается за местное, что рассчитано на наивного патриотически ориентированного потребителя, живущего ностальгией о старом, советском, времени.
Европейский рай латышей
Местным фермерам, кто еще надеялся работать на земле, навязали иностранную, преимущественно голландскую, сельхозтехнику по кредитам, часть которых латвийские сельхозпроизводителей, попавшие под бюрократическое давление, так и не смогли выплатить. И Латвия постепенно превратилась в республику заброшенных сельхозугодий и погубленного скотоводства.
Исключения составляют лишь олигархические латифундии и хозяйства, которыми управляют иностранцы. Например, в отдельных областях Латвии, в основном в Видземе и Земгале, ряд ферм принадлежат голландским агроинвесторам. Они выращивают картошку, рожь и разводят скот. Им это сделать в Латвии стало гораздо проще – без латвийцев.
А близкие к чиновничьим тайнам люди утверждают, что для Латвии в свое время начал действовать план, предполагающий постепенное сокращение латвийского скота на тридцать тысяч голов – чтобы не составляли конкуренцию более привилегированным полякам, бельгийцам и немцам.
Сегодня посвятить свою жизнь сельскому хозяйству в Латвии значит взвалить на свои плечи тяжкий груз нерешаемых проблем. Вследствие протекционистской политики официального Брюсселя, который привык наказывать зарвавшихся ослушников квотами и санкциями, демонстрируя на словах умилительную квазизаботу о демократии и равенстве, с латвийских полей практически исчезли коровы. Любой турист, приезжающий в Латвию из Западной Европы, неизбежно обратит внимание на эту красноречивую деталь.
И люди, пережившие распад колхозной системы, уже не строят никаких иллюзий относительно будущего. Возврат к золотому веку молочных рек и кисельных берегов Латвийской ССР невозможен в условиях продолжения заданного курса на деаграризацию некогда могучей и процветающей сельхоздержавы.
Источник