В этом году у меня появилась возможность уехать из России в Восточную Европу. Теплый климат, море в 15 минутах от дома, свежие фрукты и овощи. Наверняка вы думаете, что это мечта. Вынуждена вас разочаровать: с эмиграцией все не так однозначно и просто. И вот с какими проблемами вы столкнетесь.
Сложности в получении ВНЖ, ПМЖ
Сейчас достаточно непросто получить ВНЖ в любой европейской стране. Из-за большого потока беженцев и эмигрантов правительство меняет законодательство. Так, мы столкнулись с тем, что не можем оформить воссоединение семьи по тому типу вида на жительство, которое есть у моего мужа. А по туристической визе я могу находиться в стране не так уж и долго. Приходится искать другие варианты, которые требуют денег и дополнительных документов.
Языковой барьер
Неплохо знаете английский язык? Похвально, но в большинстве стран Европы местное население знает его на низком уровне, предпочитая общаться на национальном языке. Что это значит? Что вам придется учить чешский, польский, болгарский, итальянский, испанский и т. д. (в зависимости от выбранной страны).
Даже если вы выбрали для эмиграции страну Восточной Европы, где в основном говорят на языках славянской группы, это не значит, что вам будет проще. Знание русского языка тут будет только мешать.
Социальная изоляция
Дома вы окружены друзьями, знакомыми, родителями. В 15 минутах от работы живет лучшая подруга, к который вы привыкли забегать на чай. Родители накормят ужином, если вам лень готовить. В незнакомой среде у вас нет друзей вообще. А как их найти — непонятно. Ведь языковой барьер! Добавьте к этому то, что вы типичный интроверт, и все становится очень грустно.
Остается искать новых знакомых через Интернет, но не факт, что удастся построить теплые доверительные отношения. Увы, но многие эмигранты годами живут в изоляции.
Конечно, с социальной изоляцией могла бы помочь работа. Новые коллеги наверняка могут стать если не друзьями, то хотя бы хорошими знакомыми. Но и тут загвоздка: вы никому не нужны. Примите этот факт и смиритесь. Позиция уборщицы очень востребованная, так как в стране множество эмигрантов, которые хотят получать хоть какую-то работу.
Есть два варианта: строить свой бизнес или работать на других эмигрантов. Например, в Болгарии многие зарабатывают репетиторством, фотографией или открывают небольшой семейный бизнес. Другой вариант — удаленная работа (чем мы, собственно, и занимались). Но в варианте удаленной работы, естественно, отсутствует какая-либо социализация.
Главный плюс жизни у моря — это, конечно, климат. Однако когда вы весь день сидите дома и работаете, то вам в принципе все равно, сколько за окном: + 25 или -5. Многие думают, что фрилансеры лениво листают что-то в ноутбуке, лежа на шезлонге в пляже. На самом деле работать так невозможно: купаться вы будете только по выходным.
К тому же я лично не очень хорошо переношу жару, поэтому даже скучала по северной прохладе. Но, к слову, месяц жизни у моря помогает решить проблемы со здоровьем и пополнить дефицит витамина D, а постоянное чистое небо с солнышком неизменно поднимают настроение. Это плюс.
По гречке и борщу я особо не скучала. Еда в Европе отличная: качественный сыр, вкусный хлеб, свежие овощи и фрукты (которые по вкусу действительно похожи на фрукты). Но в целом цены немного повыше, чем в России. Так, литр молока стоит примерно 100 рублей, буханка хлеба — 60. Зато помидоры можно найти за 35 рублей/килограмм.
Стандартный поход в магазин обойдется вам примерно в 600-700 рублей, что чуть побольше, чем я тратила в России. Кстати, о вредных привычках: курить в Европе очень дорого. Пачка сигарет стоит от 300 рублей. Зато алкоголь дешевле и качественнее: хорошее вино можно купить буквально за 150 рублей.
Самое смешное, что я больше всего скучала по лесу рядом с моим домом. В Европе практически нет похожих лесных массивов, только парки. До приличного национального парка, где можно основательно погулять, нужно еще добраться. Не зря все-таки Карелию считают одним из самых красивых регионов России.
Чтобы сделать выводы о качестве жизни в другой стране, нужно прожить в ней минимум полгода-год. У меня пока такого опыта нет. Пока что я поняла, что в любом месте есть свои плюсы и минусы, и если захотеть, то можно построить интересную жизнь в любой точке мира. Просто на родине это чуточку проще, ведь вы уже знаете, как все устроено.
Источник: gubdaily.ru
Переезд в Эстонию
Идея зрела давно. Еще в далеком 2008 году, во время полугодовой командировки в Лондон, я всерьез заинтересовался: а как это, жить за границей? Не приехать туристом, не находиться в командировке, пусть даже и длительной — а вот чтобы по-настоящему. Жить и работать — оно как?
С Англией тогда не срослось. Уже имея на руках визу Tier1 — то есть возможность приехать и жить — в последний момент решил, что не хочу. Вместо этого мы вместе с Юлей поехали в Питер и стали обживаться там. Но идея-фикс, как выяснилось, не исчезла, а просто затаилась на время. Как говорят психологи, остался незакрытый гештальт 🙂 Который в итоге дал о себе знать в самый неожиданный момент.
Дело было ночью, в первые часы 2015 года. Новый год у нас является традиционным временем составления планов на год, поэтому разговор зашел о том, что бы мы хотели осуществить в наступившем году. Тут-то мысль о загранице и всплыла в очередной раз — и на этот раз упала на благодатную почву. Потому что сошлись несколько факторов:
- Есть страна, которая нам нравится, и в которой мы бы оба не отказались пожить — это давно нами любимая Эстония.
- Ипотека выплачена и даже есть некоторая финансовая подушка.
- Из родного города мы уехали уже давно, а в новом так и не обзавелись крепкими связями, поэтому в Питере нас тоже мало что держит, кроме, разве что, моей работы.
Одним словом — момент более чем подходящий, чтобы попробовать съездить пожить за границей. Тем более, что у нас было четкое ощущение: чем дальше, тем сложнее будет это осуществить — поэтому мы решили начать действовать, не откладывая.
Наиболее доступным вариантом получения вида на жительство нам представлялась рабочая виза. Значит, нужно было найти в Эстонии работу. Чем я и занялся. Сразу же 🙂
Картина хлебом: ночь, 1 января, вся страна гуляет и запускает пиротехнику, а Влад допиливает свое резюме и сосредоточенно изучает эстонские рекрутерские сайты, сгребая в кучку остатки своего эстонского 🙂 Уже, кстати, немножко подзабытого, потому что на тот момент я уже несколько месяцев им не занимался. Была у нас мысль летом доехать до Франции, в связи с чем я решил освежить в голове школьный французский — который, кстати, оказался совершенно непригоден для практического применения. впрочем, я отвлекся. Об этом как-нибудь в другой раз.
Итак, часам к пяти ночи у меня был причесанный профиль в LinkedIn и вылизанное резюме на английском, которое я отправил в несколько разных мест. С сопроводительными письмами на умеренно кривом эстонском, да 🙂 На следующий день я продолжил поиски и отправил еще пяток писем. Имея солидный опыт поиска работы, я прекрасно понимал, что быстрого отклика ждать не стоит — да и тот отклик, что будет, скорее всего пойдет по большей части на «прощупывание почвы», нежели на разговоры о реальном трудоустройстве. Плюс надо принимать в расчет еще и дополнительное препятствие в лице отсутствия нормального разговорного языка и разрешения на работу. В общем, я был настроен на несколько месяцев неторопливых поисков.
Отклик
Утром 2 января я получил письмо на английском с предложением пообщаться по скайпу где-нибудь с полчасика. Беглый поиск в гугле показал, что автор письма — американец по имени Крис, живет в Тарту, здесь же учился, а сейчас возглавляет небольшую програмерскую контору. Я накануне послал в эту контору резюме, несмотря на то, что технологии, которые они используют (Java, Tomcat, Hive), я давно и прочно забыл или же вообще никогда не знал — я рассматривал эту компанию больше как площадку для «прощупывания почвы». Ну и еще меня подкупило заявленное в описании компании отношение к Test-Driven Development и Continuous Integration.
Пообщались довольно позитивно. Первый же вопрос был: «откуда вы знаете эстонский?» 🙂 Я в общих чертах рассказал про нашу с женой любовь к Эстонии и мою личную одержимость эстонским языком, после чего мы немножко поговорили и о деле: про мой опыт, про их деятельность, про планы и интересы. В общем, познакомились, пообщались и разошлись переваривать информацию. Дело было в пятницу.
В понедельник, когда я уже почти забыл об этом разговоре, Крис написал снова и предложил продолжить общение уже на более техническом уровне. Мол, как насчет технического собеседования на пару часов по скайпу с командой?
Мне пришла в голову немножко сумасшедшая идея:
— Юля, — говорю, — а поехали завтра в Тарту? Живьем всяко лучше собеседоваться, потом еще заодно погуляем.
— А поехали! Пока ты будешь общаться, я по магазинам похожу, мне там много чего посмотреть хочется.
Крис воспринял встречное предложение положительно и попутно прислал еще небольшое тестовое задание — мол, если будет возможность, попробуй продемонстрировать, как ты умеешь писать тесты на Java в соответствии с принципами BDD, которые, как ты заявляешь, тебе знакомы.
Задание пришлось очень кстати, поскольку джаву я основательно забыл и хотел ее освежить перед собеседованием — а тут появилась возможность совместить полезное с еще более полезным. Была только одна сложность: автобус завтра утром, так что на выполнение задания всего один вечер. Ну и ночь, да. 🙂 Давненько я не испытывал этого ощущения в духе «написать курсовую за одну ночь». Ну а что — перед поездкой в город студентов самое оно проникнуться духом студенческой жизни!
Поездка
Не буду вдаваться в подробности выполнения задания, но поспать мне удалось всего часа четыре. Рано утром мы поскакали на автобус. План был таков: вечером приезжаем в Тарту, весь вечер гуляем, потом ночуем в гостинице, утром я собеседуюсь, а Юля гуляет по торговым центрам. В час дня встречаемся и едем на поезде домой.
До того мы знали только летний Тарту. Зимний Тарту оказался совсем другим: непривычно морозным, с запахом дыма из печных труб, с горкой снега на ратушной площади, на которой молодежь играла в «царя горы», и боем часов ровно в шесть вечера в хрустально-морозном воздухе. Все это выглядело настолько сказочно, что ощущение Нового года накрыло с головой. Мы гуляли по городу, узнавали улочки, по которым ходили полгода назад, и все никак не могли решить, какое же время года им больше идет. Тогда еще даже не думалось о том, что, возможно, мы будем здесь жить — мы просто гуляли и любовались красотами студенческого городка.
Собеседование
Рано утром мы выписались из апартаментов и разошлись в разные стороны. Апартаменты, где мы поселились, и место, где меня ждали, находились в разных концах райончика под названием Supilinn — «город-суп», прозванный так за «овощные» названия большей части своих улиц: Картофельная, Гороховая, Бобовая и т.п. Пройти Супилинн насквозь заняло не больше десяти минут. По дороге я сфотографировал трансформаторную будку, и только в конце улицы сообразил, что улица называлась Marja, т.е. Ягодная.
Дополнительно стоит отметить, что контора находилась на Бобовой, что особенно уместно, если учесть, что там обитают Java-программисты 🙂
В конторе меня встретил Крис, рядом с которым прыгала маленькая бульдожка женского пола — кстати, удивительно дружелюбная для своей породы: ее прямо-таки нельзя было не погладить. Помимо Криса, в конторе было еще шесть человек разных национальностей, которым Крис меня и отдал на растерзание. Все шестеро говорили по-английски, причем для всех он был очевидно не родной.
Впоследствии я узнал национальный состав: четыре эстонца, один турок и один румын. Чтобы не набрасываться на меня всем вместе, ребята разделились на три пары и беседовали со мной в три захода, каждая пара по отдельности. Собеседование продлилось три часа (с перерывом на ежедневную пятнадцатиминутную летучку с Лондоном), в течение которых я пытался уяснить для себя, чем ребята занимаются и чем я мог бы быть им полезен, а они, соответственно, расспрашивали меня о том, что я умею и чем занимался до этого.
В общем, время пролетело незаметно. Обстановка была вполне уютная и даже в какой-то степени домашняя, насколько это вообще возможно на собеседовании. В чувство меня привел звонок от Юли, напомнившей, что у нас скоро обратный поезд, и что надо бы уже потихоньку двигаться в сторону вокзала. Собственно, все важные вопросы были уже обговорены, так что можно было прощаться.
А через три дня от Криса пришло письмо с официальным предложением позиции, а также помощи с переездом и получением рабочей визы. Мы к этому моменту уже на всякий случай поизучали рынок жилья в Тарту, поинтересовались ценами на основные товары, поэтому уже прикинули минимальную планку зарплаты, на которую мы готовы согласиться без особого ущерба нашему личному комфорту. Мне предложили больше.
— Юля.
— Что?
— Кажется, мы едем в Эстонию!
Зеленый домик
Когда Крис спросил меня, когда я мог бы приступить к работе, я назвал начало марта — это давало возможность и спокойно передать дела на работе, и утрясти вопросы с визой. Тем не менее, вопрос с жильем надо было начинать прорабатывать сразу.
Поисками жилья занималась по большей части Юля, поэтому подробности процесса я опущу, отмечу только один забавный момент. Из всех более-менее подходящих вариантов был один, который Юле особенно понравился по фотографиям. Сопроводиловка была на эстонском, и я взялся ее переводить. И чем больше я читал, тем больше становилось понятно, что это наша квартира. Ключевыми пунктами для нас были следующие:
— сдается на длительный срок;
— без домашних животных;
— квартира освобождается 1 марта, осмотр возможен раньше.
Но самое смешное было еще впереди. Я уже успел связаться с риэлтором и даже договориться о том, что мы приедем смотреть квартиру в последних числах января. И тут, наконец, я обратил внимание на адрес.
Адрес совпадал с адресом конторы с точностью до номера дома. Офис на цокольном этаже, а все прочие этажи дома — жилые. Вот он, этот домик:
Иными словами, мы имеем квартиру в симпатичном зеленом домике, которая полностью подходит нам, мы сами вполне подходим под требования арендодателя, квартира освобождается в нужное нам время — и в довершение ко всему, она в буквальном смысле в одном шаге от работы! «Надо брать!»
В общем, 24 января мы приехали на осмотр, пощупали квартиру живьем, убедились, что она нам нравится, и оформили аренду с марта, даже не дожидаясь решения по визовому вопросу. Разумеется, мы рисковали: случись какие-нибудь проблемы с визами — и мы теряли предоплату. Но было бы очень обидно, если бы такая квартира ушла 🙂
А визу мы получили спустя две недели. Правда, приключения с визами на этом не закончились 🙂 Вообще, визы — это тема для отдельного поста, так что продолжение следует!
Источник: myx.ostankin.net
Пора ли валить из путинской РФ? Кто и почему навсегда уезжает из России за границу.
В недавнем исследовании американской аналитической компании Stratfor (работающей по заказу спецслужб) говорится, что в ближайшем будущем Россию ждет волна эмиграции, сравнить которую можно с революцией 1917-го года или, как минимум, с репатриацией в Израиль советских евреев. По подсчетам этой организации, в «прекрасное далеко» ежегодно отбывают 350 тысяч россиян.
Отечественные исследования не столь апокалиптичны. По данным Росстата, реальное число отъезжающих — 50 тысяч в год. Но и этого достаточно, чтобы признать: утечка умов становится для страны серьезной проблемой. Достаточно погулять по соцсетям, чтобы убедиться: чемоданное настроение действительно присутствует. Особенно если говорить о жителях крупных городов, людях с высшим образованием, среднего возраста и достатка.
БИЛЕТ В ОДИН КОНЕЦ
. С Иваном и Еленой я общалась накануне их отъезда в США. Счастливые обладатели «грин-карты», один шанс из 55 тысяч. Они и представить себе не могли, что в первый же год участия в лотерее (есть и такая возможность стать американцем) им повезет. Ивану около пятидесяти, Лене чуть за сорок. Двое детей.
Общий доход – порядка 400 тысяч в месяц. Топ-менеджеры, их никто не «кошмарит», могут себе позволить vip-отдых на любом курорте мира, есть недвижимость за границей. В чем же причина отъезда?
— Мы не чувствуем себя здесь в безопасности, сегодня у тебя вроде бы все есть, а завтра потеряешь. Закроют границы, введут цензуру, — говорит глава семьи.
Он вспоминает, как ходили в 2011 году на Болотную. Ностальгически сравнивает: «Как на Первомайскую демонстрацию в детстве». Тогда он и те, кто стояли с ним плечом к плечу «за Навального», искренне верили в «светлое завтра». Сейчас от их надежд ничего не осталось.
— Мы уезжаем только ради детей, — как бы оправдываясь, говорит Елена.
И оба утверждают: многие знакомые им завидуют. Знакомые – это разочаровавшийся в жизни и в своей способности хоть что-то изменить средний класс.
Митинги протестов канули в лету, и сегодня недовольство образованных и работоспособных представителей общества выражается в желании уехать туда, где, как им кажется, действуют гражданские институты, социальные лифты, есть доверие к правохранительной и судебной системе. Ради этого они готовы мириться с трудностями первоначальной адаптации, терять в доходах.
Иван, обладающий двумя высшими (экономическим и юридическим) образованиями, готов пойти на стройку — куда ж деваться, английский совсем никакой. А у Елены язык свободный, поэтому сразу планирует работать по специальности – экономистом или маркетологом. Разместиться на первые несколько недель договорились у знакомого по Интернету – он уже несколько лет как эмигрировал. Хорошим подспорьем станут деньги от сдачи московской квартиры — трешка в престижном районе. Продавать ее пока не планируют.
ХОТЬ ТУШКОЙ, ХОТЬ ЧУЧЕЛОМ
Позволить себе Америку могут немногие. Большая же часть эмигрантов выбирает места обитания поближе — Германия, Израиль, Чехия или даже бывшие «наши» республики Прибалтики.
В сети обитает великое множество групп, обсуждающих вопросы эмиграции. Участники — сплошь интеллектуалы и оппозиционеры. Общий настрой: валить. Хоть тушкой, хоть чучелком. Мотивы – вроде бы, самые политические: нет свобод, есть коррупция.
Каждый новый случай отъезда единомышленника, особенно, известного, подливает масла в огонь.
Однако по факту политических эмигрантов не так уж много, как может показаться, начитавшись Интернета.
— Единичные примеры тиражируются и преподносятся чуть ли не как массовое явление, — говорит социолог Александр Гребенюк, один из соавторов нашумевшего исследования «Эмиграция из России в конце XX — начале ХХI века», проведенного по инициативе Комитета гражданских инициатив Алексея Кудрина.
Из политэмигрантов последних лет, тех, кто на слуху, — защитница химкинского леса Евгения Чирикова, она осела в Эстонии. Создатель «Вконтакте» миллиардер Павел Дуров. Ну и свежий пример – отъезд в сентябре этого года оппозиционной журналистки Юлии Латыниной.
Но большинство отъезжающих – другого пошиба. Они покидают Россию, прежде всего, по экономическим соображениям.
ИНОГДА ОНИ УТЕКАЮТ
Первые кандидаты на отъезд — это молодежь. То есть те, кому нечего терять, потому что еще ничего не нажито. Невозможность быстро достигнуть высокого карьерного положения и соответствующего уровня жизни, если нет блата, и при этом лошадиное здоровье вкупе с желанием вкалывать – такие ингредиенты превращают любого способного выпускника ВУЗа в идеального экспата.
«Хочу уехать, так как не вижу перспектив ни у себя, ни у самой страны», — пишет в одном из пабликов некий 24-летний Влад Иванов, бакалавр экономики, не женат, не судим, английский — «надо бы подтянуть». География интересов — от США до Австралии, в общем, куда возьмут.
«В Норвегию за будущим, — вторит ему другой пользователь. — Английский на уровне, сумма на счете для покрытия расходов, есть. С норвежским дипломом двери во всю Европу открыты, дальше, думаю, нет смысла объяснять».
В профессиональном плане чаще всего это айтишники, в развитых странах их с удовольствием принимают даже с семьями.
— Да, в России развивается рынок IT-технологий, но по зарплате мы явно проигрываем, это и была одна из причин нашего отъезда, — рассказывает моя однокурсница Анна, ныне гражданка Нидерландов. — Уехав, мы с мужем только на его зарплату смогли купить просторную квартиру и ни в чем себе не отказывать, хотя налоги, конечно, безумные. А дома в лучшем случае рассчитывали бы на однушку в ипотеку на десять лет. Какой же смысл оставаться?
Та самая пресловутая утечка умов. Кстати, во всем мире давно используется термин не «утечка умов», а циркуляция. Люди переезжают туда, где им интереснее и где больше платят.
Однако, Александр Гребенюк убежден, что в случае с Россией нужно говорить именно об утечке – крайне опасном и негативном явлении.
— На подготовку бюджетного студента уровня физтеха МГУ или Бауманки государство тратит порядка миллиона долларов. А он уезжает в другую страну и начинает там платить налоги, развивать производство. Получается, что Россия теряет инвестиции, вложенные в человеческий капитал. Это негативный тренд, — тревожится социолог.
— Если Россия не может предоставить выпускнику работу и зарплату, адекватные его ожиданиям и квалификации, то лучше, наверное, дать ему возможность сохранить свой человеческий капитал там, где для этого существуют условия, а не гноить молодых специалистов с хорошим образованием на предприятиях с устаревшим оборудованием и маленькими деньгами, лишь бы сидели дома, — заочно парирует моя подруга Анна.
Надо ли заставлять талантливую молодежь как-то отдавать долги родине? Или оплатить их эмиграцию должна принимающая страна? И как это оформить юридически? Первое, что приходит на ум, — это заключать договоры со студентами бюджетных отделений о том, что они должны отработать какое-то время на родине. Вроде, справедливо.
И технически осуществить такой контроль возможно. Но уж больно попахивает лагерем. Пусть даже интеллектуальным. Шаражкой. Что-то похожее уже проходили.
ЦЕНА БИЗНЕСА — СВОБОДА
Еще один тип эмигрантов — бизнесмены. Коррумпированность чиновников, криминальные разборки, закошмаривание бизнеса — да мало ли причин уехать? Многие надеются, что за рубежом им повезет больше.
С Исламом мы познакомились в Турции два года назад. Бывший владелец магазина запчастей из Дагестана, ныне живущий на птичьих правах в чужой стране. Он, жена, двое детей и старуха-мать ютятся в маленькой съемной квартирке, которую Исламу помогают оплачивать друзья. Денег нет, работы тоже, как и вида на жительство — в любой момент его могут выкинуть из страны. А куда возвращаться?
Дома тоже никто не ждет — кроме конвоя.
«Мы с братом держали маленький бизнес, пришли люди из правоохранительных органов и сказали, что хотят его у нас купить, — рассказывает Ислам. — Назвали смешную цену. Я отказался. Тогда на меня завели уголовное дело за экстремизм — у нас это просто: если хотят у кого-то забрать его имущество, тут же объявляют террористом».
Сейчас Ислам перебрался в Европу – достали, говорит, вербовщики от ИГИЛ (запрещенная в России исламистская террористическая организация).
Вот и думай: может, лучше, отдал бы бизнес и жил себе на родине спокойно. Опыт есть: еще бы магазин открыл. Ну, отдал бы и его. Потом третий. Наверное, многие так живут…
МИЛАН СЛЕЗАМ НЕ ВЕРИТ
Эмиграция — это проверка на прочность еще и семейных уз.
«Всю жизнь жена была за мной, как за каменной спиной, — рассказывает предприниматель Андрей. — И вот в прошлом апреле я отправил ее в Милан в качестве представителя фирмы. Это такая лазейка, чтобы получить вид на жительство. Сам, распродав бизнес и недвижимость, прибыл в сентябре. К тому времени моя Ирина уже немного освоилась».
Причем, настолько, что в ее новой жизни старому мужу места не нашлось. Скандал за скандалом, вызовы карабинеров, понимающие взгляды соседей. Признание жены, что у нее есть другой, Андрея, в общем-то, не удивило. В итоге семья разбита, жена с ребенком ушла, а бывшему российскому бизнесмену пришлось оплачивать две квартиры. Тот, кто раньше был царь и бог для семьи и подчиненных, оказался на чужбине, с минимальным знанием языка и туманными перспективами.
Говорят, что это типичная история, особенно для средиземноморских стран — когда жены эмигрантов вдруг находят новый смысл жизни. Смена климата, близость моря, продукты-афродизиаки, даже сладостный, как дольче-вита, язык… Обычно эта романтика заканчивается спустя несколько месяцев, и весьма печально. Все же вдвоем с близким человеком начинать новую жизнь проще, чем одному и с разбитым сердцем.
«После Украины и введения санкций отъезды из России начались в массовом порядке. Если до 2013-го года это были десятки тысяч, то в 2014-м уже за сотни «, — пишет правозащитник Алексей Козлов, живущий в Берлине.
Однако российские социологи утверждают, что пик эмиграции приходится отнюдь не на последние три года обострения отношений с Западом. Все началось гораздо раньше, еще в 2013-м.
— Уезжали не в кризис, а даже при некотором подъеме, когда надежды опережали развитие экономики, — считает Александр Гребенюк.
Та волна отъездов, которая докатилась к нам в виде статистических данных только сейчас, уже закончилась, и иностранные аналитики зафиксировали, скорее, ее отлив.
Такие же точно разговоры велись и после распада СССР, когда прогнозировали, что на Запад уедет чуть ли не 20 миллионов. Ничего подобного так и не произошло. И сейчас, слава богу, нет войны, нет повальной нищеты, чтобы вдруг ни с того, ни с сего началось великое переселение народов.
Однако откуда же взялась цифра в 350 тысяч, озвученная Stratfor? Оказывается, точную цифру покидающих родину вообще никто не знает. Хотя это совсем не государственная тайна. Росстат базируется на сведениях МВД, а они фиксируют отъезжающих согласно данным о снятии с регистрационного учета.
— Гражданин России, который решил навсегда покинуть страну, должен уведомить об этом соответствующие органы, — объясняет Гребенюк. — Но в лучшем случае это делают процентов 20-30, остальные так и остаются зарегистрированными в своих квартирах, поэтому они не попадают в статистику и никто не знает их количества.
Куда проще пересчитать выбывающих из России гастарбайтров — узбеков, таджиков, молдаван, что наши органы и делают.
— С 2011-го года изменились правила статистического учета, — говорит Ольга Чудиновских, и.о. заведующей лаборатории экономики народонаселения и демографии экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. – Теперь в число выбывших попадают и временные мигранты, уезжающие из России.
Например, в 2016-м году у нас было зафиксировано 313 тысяч выбывших из страны — эти данные и взяли американцы. Только пункт назначения у большинства эти выбывших — Средняя Азия, а вовсе не дальнее зарубежье. Есть у Росстата и статистика уехавших на ПМЖ — но там показатели в разы меньше и потому западным исследователям не интересны.
В общем и целом, суммируя сведения изо всех источников, специалисты склонны полагать, что ежегодно Россию покидают порядка 100 тысяч человек. Это не мало. Такими темпами за десять лет нас станет меньше на целый миллион, причем самых образованных и работоспособных.
Чаще всего наши соотечественники живут в режиме гостевой эмиграции.
— Я нашла место, где хотела бы поселиться, выйдя на пенсию: это Кап-Ферра, деревушка на Лазурном берегу, — рассказывает 55-летняя бизнес-вумен Ольга. — Я устала от суматошной жизни в Москве, настрадалась из-за чиновников, которые все время ставят палки в колеса — в конце концов, я заслужила этот рай. В Ницце можно купить квартиру и за 80 тысяч евро, а здесь в Кап-Ферра на местной «Рублевке» цены начинаются от 350 тысяч. Думала замутить здесь бизнес, но это невыгодно по налогам. Так что буду купаться в море, любоваться закатами, гулять с внуками, учить язык. Думаю, что все русские, пережившие и переживающие трудные времена, которые все никак не закончатся, это заслужили.
ВЗГЛЯД С ДРУГОГО БЕРЕГА
Горький вкус сладкого фрукта
Игорь ВЛАДИМИРОВ, живет в Испании 18 лет
— Если бы мне предложили дать короткое определение эмиграции, я бы сказал, что это сладкий фрукт с горьким вкусом. Сладким он кажется, когда приезжаешь в чужую страну, а тебя принимают там почти как родного: официанты улыбаются, швейцары в гостинице стряхивают с тебя пылинки, а прохожие на улице способны терпеливо восемь раз подряд объяснять, «где эта улица, где этот дом», если видят, что ты все еще не понял их пулеметной речи. Приезжая туристом, ты просто не понимаешь (или не хочешь понимать), что виной этому сладкому вкусу зарубежной жизни — твой статус гостя. Человека, приехавшего тратить деньги. В расставании с которыми тебе все будут помогать безостановочно и с удовольствием.
В сущности, став иммигрантом, ты по-прежнему остаешься дойной денежной коровой. Вся разница в том, что туризм — это на две недели.
Для иммигранта старой родины уже нет, а новая родиной становиться упорно не хочет. И вот здесь наступает горечь: добрых советов за просто так никто не дает, а улыбчивый адвокат выкатывает сумасшедшие счета за каждую проведенную с ним консультационную минуту. Соседи сверху, еженощно выбивающие на своем балконе ковер, засыпают пылью твое свежепостиранное и мирно сохнущее белье.
В полиции не спешат заниматься твоими жалобами, услышав иностранный акцент, обращаться в суд самостоятельно нельзя — все только с подачи адвоката. Разбирательства тянутся годами, получить разрешение на работу никому не удается быстро. Если вообще удается.
Мелкие буквы в подписываемых тобой контрактах таят возможность крутого кидалова, несущие вахту на дорогах офицеры гражданской гвардии с удовольствием выписывают умопомрачительные штрафы за российские права (ты — резидент, обязан иметь испанские). И так далее и так далее. Нет, об этом рассказывать надо долго. С конкретными примерами из собственной жизни. Чтобы те, кто собирается уехать, ощутили эту горечь сладкого фрукта.
Не спешите идеализировать чужую страну: известно же, что хорошо там, где нас нет.
Источник
Источник: vitalidrobishev.livejournal.com
«Надо мной смеялись, но не помогали». Чиновница, переехавшая в Севастополь, — о плюсах и минусах жизни в Крыму
Анна родилась и выросла в Екатеринбурге, однако еще в девяностых часто приезжала в Севастополь к родственникам. Будучи взрослой, девушка не забывала про Крым и летала туда на отдых, а в 2015 году решила переехать навсегда. Тогда ей было 34. За три месяца она собрала вещи, купила билет, попрощалась с близкими и уехала строить новую жизнь.
Е1.RU рассказывает, с какими трудностями она столкнулась и почему все-таки осталась жить на полуострове.
Про город
Первое, что ощутила Анна после переезда, — это свежий морской воздух и эйфория. Второе — своеобразный «дух 90-х». Со времен ее детства в городе не изменилось почти ничего, только исчезли уличные автоматы с газировкой.
— Везде стояли маленькие магазины. Чтобы сильно не тратиться, нужно бегать между ними, знать, где подешевле. Продавцы могут быть ленивые, а то и просто хамствующие — ты ее ждешь, а она стоит к тебе спиной и говорит по телефону. Ощущение было такое, словно я в девяностых, — поделилась Анна.
Знакомым из Екатеринбурга было сложно поверить, что их подруга теперь не купается в море каждый день
Фото: предоставлено героиней статьи
За последние годы город оброс супермаркетами, но цены в них оставляют желать лучшего. Без «Магнитов» и «Пятерочек», которые не работают на полуострове из-за санкций, покупка продуктов превращается в квест.
Также за последние годы в городе построили много новых дорог и инфраструктуры, Севастополь изменился в лучшую сторону.
— Сам город очень красив, ему присуще какое-то величие. Севастополь называют «белокаменным» из-за старинных зданий необыкновенной архитектуры. Есть районы с новостройками, но самая красота — она либо в центре, либо в узких затерянных улочках, — говорит бывшая екатеринбурженка.
Про вежливость
Анна уверена, что именно Севастополь приучил ее к ежедневной вежливости: здороваться и прощаться, говорить «спасибо» и «хорошего дня». И не только знакомым, но и продавцам на кассах, водителям в автобусах.
— В Екатеринбурге я как-то не обращала внимания на это и честно не помню, чтобы я здоровалась с каждым водителем, — признаётся Анна.
Автобусы, к слову, по старинке называют «топики». Заходить в них нужно через заднюю дверь, а выходить через переднюю. Несмотря на общепринятую вежливость, человек, заходящий в салон спереди, может услышать от пассажиров массу некрасивых выражений.
Алые маки на каждом углу — одна из примет Севастополя
Фото: предоставлено героиней статьи
Про климат
На полуострове проще выделить два времени года, чем четыре: это лето и весна (с элементами осени). Большую часть года стоит жара, причем «неимоверная». Даже в декабре температура доходит до 25 градусов.
— Снега почти не бывает, а если выпадает, то сразу появляется ощущение чуда. Однажды, увидев снег, вместе с соседями прямо посреди ночи побежали кататься со склона горы. А так круглый год светит солнце и зеленеет трава.
Но сейчас мы уже приноровились, в Новый год жарим шашлыки на улице. К климату я привыкла за полгода. По мне, так лучше солнце, чем снег и слякоть, — считает Анна.
Редкий кадр: снег в Севастополе
Фото: предоставлено героиней статьи
Про природу
Ее Анна характеризует одним словом: «необыкновенная». И не только в хорошем смысле: так, в частных домах водятся сколопендры, скорпионы и ящерицы, а весной дворы подвергаются нашествию ежей и змей. Зато растет в Крыму всё: можно гулять по городу, собирая ежевику, грецкий орех, фундук, инжир и абрикосы.
— Здесь очень красиво, ну просто везде. По весне появляется шелковица — это очень вкусная ягода, такую я видела только в Крыму. Так как Севастополь все-таки не степь, здесь есть горы и мысы, в них можно собирать грибы. Каждую весну расцветают цветы, особенно много маков. А сколько фотосессий делают на лавандовых полях!
И, думаю, это тоже связано с экологией: в Екатеринбурге у меня часто болела голова, я пила таблетки, а в Крыму это прошло само собой, — говорит девушка.
Крым — идеальное место для выращивания самых разных фруктов
Фото: предоставлено героиней статьи
Один из рядовых обитателей садового участка (зажигалка для масштаба)
Фото: предоставлено героиней статьи
Про цены
Они сильно зависят от времени года. Летом сезонные продукты стоят «смешно», зимой — «недоступно». Рыба, несмотря на близость к морю, дорогая.
— Чтобы купить бытовую химию и прочие мелочи, нужно знать места. Разница в цене может составлять 50 рублей и выше. Я уже привыкла к тому, что вместо одного супермаркета приходится всюду бегать, — делится Анна.
Еще сложнее ситуация на рынке недвижимости. Цены высокие, а при описании жилья его владельцы нередко врут. По телефону вам могут пообещать евроремонт, вид на море и всю возможную инфраструктуру, но реальность часто обманывает ожидания.
— Ремонт — это «ничего такой для хрущевки», вид на море — «во-о-он то синее пятно», а вся инфраструктура — автобус, который ходит раз в час, и магазинчик с драконовскими ценами. Не везде есть горячая вода и центральное отопление, многие ставят газовые котлы, — объясняет девушка.
Про зарплаты
По словам Анны, чтобы найти свое место в Севастополе, нужно непременно «походить, поболтать, пообщаться». Многие держатся даже за маленькие зарплаты, в среднем они начинаются от 18 тысяч в месяц. Однако летом можно хорошо заработать на общепитах и других туристических местах.
Про туристов
Их в городе много, и не все ведут себя приятно.
— В основном люди порядочные и адекватные, но встречается поведение а-ля «мы вам тут деньги привезли, так что метнулись по-быстрому и всё для нас сделали», — рассказала Анна.
Возможно, именно из-за туристов летом город переполняет мусор. На улицах, в центре, в море: везде можно найти бутылки из-под алкоголя, упаковки и даже продукты жизнедеятельности. Сама Анна на море бывает один-два раза за сезон — в остальное время либо некогда, либо уже не хочется.
— До ближайшего пляжа ехать минут 20, хотя мы предпочитаем малоизвестные места. Купаться тут начинают с апреля, но я уже изнеженная, мне вода кажется холодной, а к концу лета становится грязной в бухтах, — описала ситуацию екатеринбурженка.
Про животных
Такого количества бездомных животных, как в Севастополе, Анна не видела нигде. В зависимости от места обитания, кошки с собаками могут быть как истощенными, так и упитанными. Однако, как правило, на них сложно смотреть без слез.
— В теплое время года легко можно наткнуться на щенков и котят. В том числе у дорог, где их, естественно, сбивают. Зрелище не из приятных. Наверное, насмотревшись на это, мы и взяли уличного щенка вместо желаемого лабрадора. Впрочем, его лечение нам стоило примерно как сам лабрадор.
Потом взяли еще трех собак. И это еще ладно, у многих тут от трех до пятнадцати кошек, — говорит девушка.
Семейство бездомных кошек греется на солнце
Фото: предоставлено героиней статьи
Про спецоперацию
Над городом так часто летают истребители и вертолеты, что местные уже перестали обращать на них внимание. Анна тоже привыкла и, несмотря на неспокойную обстановку, даже не думает уезжать.
— Глубоко эту тему затрагивать не хочется, но мне не страшно. Чувствуется защита: постоянный воздушный и водный контроль, патрули. Никакой паники среди своего окружения я не вижу, — говорит екатеринбурженка.
Источник: 59.ru