Около Троицы 1207 года епископ в сопровождении многочисленных и знатных пилигримов возвратился в Ригу. Орден «Господом ежедневно благословляемый рыцарями и служителями» принимал во всех военных действиях выдающееся участие и теперь потребовал вознаграждение за свои труды в виде одной трети всей земли, как уже завоёванной, так и той, которая будет завоёвана. Епископ должен был признать требование законным, но решение относительно земли, ещё не завоёванной, пока отложил. Церковь без помощи светской власти, являющейся хотя бы в виде духовно-рыцарского ордена, не могла преследовать свои цели.
Разделение владений само по себе было дело целесообразное, орден оставался слугой церкви, и, если только удавалось сохранить согласие между ним и епископом, то церковь могла и впредь рассчитывать на существенные выгоды от ордена. Поэтому Альберт уступил ордену третью часть всей земли и, как он сам получил Ливонию от германского короля со всеми правами и с полной властью, так он и передал западную её часть ордену, но постановил, для ознаменования зависимости, чтобы одна четверть взимаемой десятины отдавалась ему. Епископ оставил за собой области: Трейденскую, Идумею и часть Метсеполе, прилегающую к морю, орден получил область к югу от Койвы (Лифляндской Аа). Здесь он, вероятно, ещё в 1207 г. построил замки Венден и Зегевольд (совр. Сигулда), позднее — Ашераден на Двине. В этих замках были назначены начальники, которые, как и начальник всего ордена, живший в Риге, 25 получили титул магистра (magistri provinciales).
Впоследствии орден, расширив свои владения, имел магистров ещё в Феллине (с 1215 Г., постоянно же только с 1224 г.), в Ревеле (с 1227 г.) и фогтов в областях Саккала, Иервен, Гаррия, Эзель (но здесь не раньше 1227 г.).
В то время казалось, что отношение к князю Вячко в Куканойсе (совр. Кокнес, Латвия) будут дружественным. Он приехал с многочисленной дружиной в Ригу и просил помощи против литовцев, причинивших и ему много бед. В благодарность он предложил половину своей земли и своего замка. Епископ принял предложение. Когда литовцы, чтобы отомстить за нанесённое им два года тому назад поражение около рождества 1207 Г., предприняли опустошительный набег на Трейденскую область и дальше за Койву, но немцы и Вячко встретили их на обратном пути на Ашераден и, разбив их, отняли у них всю добычу и много женщин и детей, которых они забрали в плен.
Вслед за тем, в 1208 г., главное укрепление селов на Двине было взято, ибо в этой местности литовцы находили удобный для себя проход. Селы обещали покориться и принять крещение и дали заложников. Во всех этих предприятиях орден принимал деятельное участие.
Между тем немецкие проповедники проникли в страну латышей. На реке Имере, впадающей в Буртнекское озеро (Астиярви), работали успешно два священника: Генрих (написавший хронику) и Алобранд. Также обитатели лежавшей более к востоку области Толова, летгаллы, приняли христианство; так как часть их платила дань Пскову, то вследствие крещения их могли произойти недоразумения с псковичами. Недоразумения произошли; а также уже летом того же 1208 г. совершенно изменилось отношение князя Вячко. На основании договора в его замок в Куканойсе явились люди рыцаря Даниила. Начались мелкие столкновения, кончившиеся истреблением немцев, из числа которых только трое бежали в Ригу. Вячко же отправил сделанную им добычу: лошадей, осадные машины, оружие — к полоцкому князю Владимиру и донёс в то же время, что время для похода на Ригу и изгнания немцев благоприятно. Владимир начал вооружения, но не мог сразу выступить в поход. А немцы не были так слабы, как думали в Куканойсе и Полоцке. Альберт убедил триста пилигримов, севших уже на корабли, чтобы ехать на родину, но задержанных в Дюнамюнде вследствие отсутствия попутного ветра, остаться в Лифляндии. И созвал всех способных носить оружие. С внушительной силой немцы выступили навстречу русским. Бячко вовсе не пытался защитить своё владение; он зажёг свой деревянный замок и отступил. Немцы же построили на месте Куканойса сильный замок Кокенгузен (так старое название было переделано на немецкий лад), половина которого была дана в лен рыцарю Рудольфу Иерихонскому из Магдебурга, а треть — по договору — ордену.
В отсутствие епископа Вестгард, князь семгальский, явился в Ригу и просил поддержки; он хотел предпринять поход на литовцев. Заместители епископа дали ему пятьдесят воинов, и добровольно с ним отправились некоторые орденские рыцари. Но семгаллы, спросив богов своих и получив неблагоприятный ответ, хотели изменить своё решение. Тогда воинственно настроенные немцы стали настаивать на походе. Дурная дождливая погода вызывала значительные затруднения. Жители, узнав о семгальском походе, бежали в леса, так что деревни были пусты и напавшие не имели продовольствия. Наконец литовцы сделали неожиданное нападение и нанесли соединённому семгальско-немецкому войску решительное поражение. В Риге после этого решили в подобных предприятиях впредь более не принимать участия.
Начальники латышей Руссин, Варидоте и Талибальд вместе с орденским рыцарем Бертольдом, сидевшим в Вендене, отправили к эстам области Угаунии посольство с поручением просить о возвращении похищенного во время прежних походов имущества. Когда посольство вернулось, не достигнув цели, латыши предприняли поход на Оденпэ(Отепя) и сожгли это большое укрепление и опустошили окрестности. Месть пострадавших не заставила себя ждать. Соединённые угаунийцы и саккаланы вторглись в область Трикатен и осадили замок Талибальда Беверин. От Беверина они отступили, когда услышали, что магистр Вено идёт на помощь латышам, но магистр не мог их догнать, так как внезапно наступили морозы и тяжёлые кони причиняли себе повреждения. Возмущённые начальники латышей тогда без немцев вторглись в область Саккалу, перебили триста воинов и страшно опустошили всю область. При посредстве епископского фогта после этого, в декабре 1208 г., было заключено перемирие на один год. В следующем году латыши предприняли поход даже на литовцев, но поводы к нему не указаны.
Орденский рыцарь Вигберт из Зоста имел должность в Вендене, но был удалён за дурное ведение дела. Желая отомстить, он притворился кающимся и готовым подчиниться суду магистра в Риге. Здесь он заколол ничего не подозревавшего Вено и его капеллана (1209 г.) в верхней части дома (вероятно, замка Св. Георгия). Вигберт бежал, но его удалось найти. Светский суд, которому он был передан, приговорил его к смерти, и он был казнён.
Вторым магистром ордена меченосцев был избран Фольквин.
В конце лета 1209 г. многочисленное войско, состоявшее из пилигримов и отрядов разных союзников, предприняло поход на Герцике. Князь этой области Всеволод всегда действовал как убеждённый противник епископа Альберта, в особенности он поощрял литовцев к набегам и поддерживал их. С рассветом немцы овладели его деревянным замком; князю самому удалось спастись на другой берег Двины, откуда он должен был видеть, как неприятель сжёг его замок и всё образовавшееся около него селение. В числе взятых в плен была и его супруга, дочь литовца Даугерута. Вслед за тем Всеволод явился в Ригу, признал себя подданным епископа, отказываясь от сношений с язычниками, и поднёс свои владения церкви. Альберт, со своей стороны, наделил его тремя знамёнами (знамя — внешний знак, употреблявшийся и в Западной Европе при наделе князей) и восстановил его в прежних владениях. Позднее владение Герцике было разделено; но судьба этой области и её князей темна: однажды она называется епископским леном в руках рода Икскюль.
Магистр Фольквин поступал энергичнее и решительнее, чем его предшественник, и хотел освободить орден от зависимости от епископа и иметь равные с ним права. Оба отправились в Рим. Но папа Иннокентий IIIвновь утвердил положения 1207 г. Не желая подобно своим преемникам произвести епископа Лифляндского в архиепископы, он дал ему однако право назначать и посвящать других епископов в Лифляндии. Формально папа не дал ордену никаких новых прав; на деле же он умалил значение епископа, так как впредь вместо одного могло быть в Лифляндии несколько епископов. В отношении к Лифляндии папа Иннокентий III преследовал великие планы; он хотел, чтобы Лифляндия, как «земля Пресвятой Девы», оставалась в прямой зависимости от престола св. Петра. Когда архиепископ Бременский попытался подчинить себе лифляндского епископа, он встретил в Риге решительное сопротивление. В 1218 г. папа Гонорий III, совершенно игнорируя притязания бременской церкви назначить магдебургского архиепископа митрополитом лифляндского епископа. Но эта мера, вероятно, скоро была отменена, так как мы ничего не знаем о каком-либо влиянии магдебургской церкви на лифляндские дела.
В конце 1209 г. по истечении срока перемирия Бертольд, магистр Венденский, в союзе с латышами предпринял успешный поход на жителей области Угаунии. Нападение было настолько неожиданным, что эсты не успели скрыться в своей крепости Оденпэ, а были застигнуты в своих открытых селениях. Когда в 1210 г. заключено было новое перемирие, то обнаружился раскол среди владетелей страны. Трейденские ливы, бывшие, впрочем, в тайных сношениях с эстами, и латыши в земле епископа по ту сторону Койвы заключили мир с эстами; магистр Бертольд и латышский начальник Русин из Сотекле готовились к новой борьбе. В то же время Мстислав Новгородский и брат его Владимир Псковской осаждали в течение одной недели Оденпэ и взяли его. Побеждённые должны были заплатить контрибуцию в 400 марок нагатенов (нагатены — это род денег из кожи или меха, первоначально драгоценные меха, употреблявшиеся для уплаты дани; одновременно встречаются «озеринги», т. е. тяжёлое серебряное украшение, которое женщины носили на груди; 1 озеринг = 50 марок) и часть их сверх того должна была креститься, чего прежде не требовали. Русские обещали прислать священников, но не исполнили обещания. Немцы же должны были понять, что дальнейшие попытки расширить владения неминуемо приведут к столкновению с соседями, т. е. русскими.
Большая опасность угрожала Риге. Куры предложили ливам, эстам, латышам, семгаллам, а также ближайшим русским князьям разрушить Ригу и изгнать немецких пришельцев. Попытка взять Кокенгузен не удалась.
Но крещённые уже ливы из Адии возбудили всё население Курляндии, и их предприятие против Риги почти увенчалось успехом. Возвращавшийся паломник, граф Марквард фон Шладен, переночевавший в монастыре Дюнамюнде, заметил рано утром несметные ладьи нападавших, но не мог предупредить жителей Риги. Куры на пилигримов не обратили внимания и спешили войти в Двину, отсюда рыбаки послали вестника в Ригу. Город сильно заволновался, так как число способных носить оружие как раз в то время было очень невелико. Когда зазвонили в набатный колокол на соборе, все, и светские и духовные, рыцари и священники и женщины взялись за оружие. На берегу Двины поставлены были метательные машины, чтобы оказать неприятелю достойный приём.
Куры выскочили из лодок и сделали нападение в замкнутых рядах, защищаясь огромными деревянными щитами. Непосредственно перед городом у «ворот совета» произошла битва, продолжавшаяся до третьего часа дня, т. е. до 9-ти часов утра. Рижане подожгли деревню ливов, находившуюся под городом и расставили западни. После завтрака куры возобновили нападение и пытались развести костры и поджечь город. Многие из них погибли от брошенных на них камней и стрел, многие ранены, а раненых они сами убивали. Но они отступили только тогда, когда подоспел отряд всадников из замка Гольма и набросился на них. Они переплыли в своих лодках на противоположный берег, отдыхали там три дня и сожгли взятые с собой трупы павших в бою товарищей. Страшно звучали их плач и вопль. Затем пришла ещё другая помощь: ночью явился Каупо с отрядом ливов, а на другое утро — Конрад фон Мейендорп с большим отрядом. Эти рыцари исполняли военные упражнения под городом на виду у куров и старались их вызвать на новое сражение.
Но куры ушли, не сделав вторичного нападения. Ливы и семгаллы, стоявшие уже близко от Риги, тоже отступили. Ливы просили прощения и получили его. Рижане же постановили ежегодно праздновать особенно торжественно 13 июля, день Св. Маргариты, в который они были спасены от столь великой опасности.
Между тем борьба на севере продолжалась. В марте 1211 г. Бертольд, магистр Венденский, занял Феллин в области Саккала. Но покорение этой области было лишь кажущимся. При первой возможности жители опять взялись за оружие, напали на латышей и ливов, сожгли церкви и перебили жителей, бежавших в леса. В то же время эзельцы проехали по Койве до Трейдена и страшно опустошили всю область.
В это время епископ Альберт, побывавший в Риге, возвратился в Лифляндию. Папа дал ему новую буллу, приглашавшую к крестовому походу; он послал её ещё зимой по сухому пути через Пруссию в Ливонию — ехать по этому пути тогда было очень опасно — и тем вызвал большую радость и укрепил самоуверенность христиан. Он сам прибыл со многими пилигримами: три немецких епископа — Ратцебургский, Ферденский,Падернборнский — сопровождали его; в числе бывших с ним были Гельмольд фон Плесе и Бернгард фон дер Липпе.
Новые силы прибыли весьма кстати, ибо чем дальше шла борьба, тем больше становилось противников, боровшихся с немцами и с соединившимися с ними крещёными туземцами. Эзельцы, ревельцы, ротальцы (из области Вик) с огромными силами (как пешими, так и конными) осадили большой замок Каупо, в котором собралось множество бежавших сюда ливов. К ним теперь могла идти помощь. На большой дороге, ведшей на Венден, построенной немцами, шла немецкая пехота и конница, отчасти тяжело вооружённая. Когда немцы увидели замок и лишь глубокая долина отделяла их от него, они затрубили в рога и запели боевые песни. Затем немедленно бросились в бой, который кончился полным поражением осаждавших (эзельцов, ревельцов, ротальцов). Многие погибли во время бегства. Один отряд, хотевший сперва между замком и Койвой сопротивляться, но потом сдавшийся, бежал ночью к своим ладьям, оставленным без стражи. Но его заметили. Бернгард фон дер Липпе перебросил наскоро мост через Койву и перевёл по этому мосту на другой берег реки отряд, достаточный для того, чтобы загородить путь ехавшим вниз по течению. Они высадились на берег и бежали в леса, где большей частью погибли от голода. Неприятель потерял 2000 убитыми, около 2000 лошадей, 300 крупных и множество мелких лодок, доставленных в Ригу. Убытки немцев были невелики лишь один рыцарь, член ордена по имени Эбергард, пал. Подобное рассказывает летописец о других битвах. Только когда немцы-рыцари в тяжёлом вооружении должны были сражаться пешком или при неблагоприятном устройстве поверхности не могли пользоваться преимуществами конницы, то они терпели полные поражения и несли большие убытки.
Эта победа произвела сильное впечатление. Со всех сторон ливы стекались, изъявляли покорность и просили определить отношение их к церкви. Епископ, исполняя их просьбу, постановил, чтобы они платили дань, известное количества хлеба «с каждой лошади». Вместе с тем — как главное условие — требовалось, чтобы они оставались в христианской вере.
Перед отъездом Альберт назначил Теодерика, аббата Дюнамюндского, епископом Эстляндским. Он скоро поселился в Леале. Это место имело большое стратегическое значение, и потому утверждение в нём было важно, ибо ещё предстояла тяжёлая борьба.